- Подожди, - сказала мама. – Сотри. И просто спроси, чем он недоволен.
Я поворчала, но подчинилась. Он ответил моментально. И снова обругал меня, теперь – конкретно за отрезанные волосы. Тогда я напомнила, что сам же он и потешался надо мной за консервативность облика. На этот раз он долго не откликался. Мама опять вернулась к своему романчику, и я была ей за это благодарна. Открыла операционное окошко и попробовала самостоятельно смоделировать условия новой задачки. Я увлеклась, поэтому птичий голос нового письма чуть не сбросил меня со стула.
Теперь Соло был более сдержан, хотя и весьма холоден. Он спрашивал, что у меня случилось такого, из-за чего я потеряла душевное равновесие. Мама со своего места поинтересовалась, что в письме. Я сказала.
- Можно глянуть? – мама казалась крайне заинтригованной.
Я вздохнула и разрешила.
- Полька, - сказала мама, - а этот парень тебе никого не напоминает?
- Напоминает, - буркнула я. – Папу. Такой же. Считает почему-то себя вправе мной командовать!
- Странная идея, - пробормотала мама. – Нет, я подумала о другом. Если все вот эти многочисленные обращения заменить на испанские словечки…
Я мысленно заменила и обмерла.
- Полина! – ахнула мама. – О, господи!.. Да что ж ты так-то… Выпей водички…
- Ма, ты думаешь, что это он, что он живой? – тихо спросила я, чакая зубами о край стакана.
- Да нет же! Боже мой! – всплеснула руками мама. - Мне просто кажется, что этот парень на него похож. Поэтому и нравится тебе.
А я вдруг вспомнила ответ судьбы на мой вопрос, заданный посреди новогодней суеты. Ту непритязательную песенку, которая так меня прибабахнула. Я придвинула ноутбук и написала Соло. Я спросила у него, кто он. В который уже раз… Знала, что не ответит. Он и не ответил.
Я улеглась на свою кровать и отвернулась к стене. Мама укрыла меня и выключила верхний свет. Теперь в комнате было только два световых пятна: бра возле мамы и экран ноутбука. Я умирала, снова умирала. Гасли краски и звуки, угасало дыхание и всякие обменные процессы. Даже сердце стучало теперь через раз.
Я не умерла, просто уснула. И конечно он мне приснился. Он сидел возле какой-то ободранной кирпичной стены, подтянув колени к самой груди и прижав ко рту кулак с зажатым в нём мобильником. Во сне я знала почему-то, что он в отчаянии.
- Позвони мне, - попросила я.
И проснулась от суматошного вяка своего телефона.
- Поль, - сказал Юрка в самое ухо. – Я не понимаю…
- Чего ты опять не понимаешь? – нелюбезно спросила я.
А он принялся рассказывать, что у него там такое не выходит с совмещением полярности и как он по этому поводу зол и несчастен.
- Юрик, - не выдержала я. – Да фиг с ним, с этим антигеном. Пропади он пропадом…
- Чего ты? – удивился Юрка. – Полина, что случилось?
- Спать ложись, - пробормотала я и отключила телефон.
Я его совсем выключила, а потом и ноутбук. Мама покачала головой и пробормотала, что, действительно, поздно уже. Она заставила меня умыться и переодеться. Я нехотя подчинилась и снова рухнула в сон, надеясь на продолжение свидания. Вот только не было ничего больше. Я провалилась в глухую, душную темноту, а очнулась уже утром от осторожного стука в дверь.
Я сползла с постели и прямо в пижаме отправилась открывать. На пороге оказался Юрка.
- Привет, - пробормотала я. – Ты телепортировался?
- Ага, - сказал Марков. – Самолётом.
- Кто там? – подала голос мама.
- Это Юрик, - пояснила я, не оборачиваясь.
- Пусть зайдёт, - попросила мама. – Дует из коридора.
Я посторонилась. Юрка поздоровался с мамой.
- Что-то случилось? – спросила она.
Марков кивнул.
- У Полины вчера был такой голос…
Мама кинула на меня выразительный взгляд. О, г-гос-споди! Я схватила полотенце и укрылась в душе. Ожесточённо намыливая голову, я кипела. Ничего нельзя! Ни волосы обрезать, ни нервы распустить! Сразу начинаются или воспитательные беседы, или забота эта душная. Ни уйти, ни скрыться! Когда торчать в душе дольше стало уже нельзя, я запаковалась в махровый халат и вылезла в комнату. Мама сразу отправилась умываться.
Юрка сидел перед включенным ноутбуком и тупо смотрел на экран.
- Ты на том же месте застряла, - сказал он.
Я посмотрела на сегменты белковой цепочки и преисполнилась отвращения. Но ещё я заметила мигающий значок письма.
- Ну-ка, - попросила я, - пусти…
Юрка послушно встал. Я подключилась к сети и прочитала письмо. Соло Хан выдал сердитую тираду в том смысле, что он отправил мне фотографию, и если я такая дура, что не сумела ничего разглядеть, то он не виноват.