- Угу, - сказал Серёжка. – Что такое карбокси – трам-пам-пам-педаза?
Мне стало смешно. Сергей лёг ничком.
- Харьков говорил, что это какое-то оружие…
- Это, - сообщила я, - белок-реагент.
- Ваш вирус, - уточнил Сергей.
- Мы думаем, что он искусственного происхождения, - охотно пояснила я. – И у него очень короткий инкубационный период. Вследствие чего, да, можно использовать как оружие.
- Он убивает? – спросил Сергей.
Я призналась, что не знакома со статистикой. Этим занимается другая группа. Отчётов их мне видеть до сих пор пока не приходилось.
- Как он действует? – спросил Сергей.
Я снова принялась объяснять. Галицын поморщился.
- Стоп, - сказал он. – Простыми словами.
Я задумалась. Потом поняла, что его интересует не механизм, а результат.
- Эта штука отключает дыхательную функцию. На уровне нейронных связей. Человек забывает, как надо дышать.
- Гадость какая, - пробормотал Галицын. – А вы, значит, придумываете лекарство?
- Нет, - сказала я. – Мы пытаемся синтезировать антиген. Ну, чтобы эта гадость просто не срабатывала в организме.
- И получается? – ухмыльнулся Сергей.
- Уже получилось, - сказала я.
- Вот так вот сами и одни? – выгнул он бровь.
- Ну, почему одни, - сказала я. – Куча народу помогает, в том числе один по имени Соло…
- Так вот это что было, - пробормотал Сергей.
Он закрыл глаза и замолчал надолго. Я шевельнулась под его рукой. Завалив меня на подушки, он так и оставил руку у меня на груди.
- Пойду поесть приготовлю, - сообщила я.
Его рука потяжелела. Он не отпустил.
- Ещё одно, - пробормотал Сергей. - Этот деятель утверждал, что ты его женщина…
- Когда? – удивилась я.
- Там ещё, - поморщился Сергей, - в горах…
Можно было отпереться. Поначалу я так и собиралась сделать. Не получилось.
- Тебя уже не было, - пробормотала я.
Сергей открыл глаза и сел.
- Значит, правда… Н-ну, и как он?..
Я не собиралась предавать Юрку. Этого человека я тоже любила, вот в чём была вся штука.
- Что ты хочешь знать? – злобно спросила я.
Я видела, что ответ у него готов. Но он так и не решился ничего уточнить, а я не стала ему помогать. Поднялась и ушла на кухню.
Вечером Юрка всё-таки пришёл, причём не один, притащил с собой группу поддержки в лице Суворина и Ларисы. Артём был на нервах и нёс всякую пургу. Мы были привычные, а Сергей снова сделался замороженным. Мне был крайне неприятен этот хищный его вид, но я не знала, как помочь. Просто постаралась немного убавить пышный суворинский фонтан и стала расспрашивать его о том, как продвигается сериал. Но Тёмка никак не хотел успокаиваться. Это, в общем-то, было к лучшему. Всё внимание оказалось прикованным к нему.
Так продолжалось до тех пор, пока Артём не заметил папин коньяк.
- О! – сказал он и уставился на Серёжку. – Выпьем?
Лариса всполошилась.
- Цыц, бабьё! – прикрикнул Артём
Лариса буквально взвилась и принялась лупить его по спине. Артём выгибался и старался от неё отодвинуться. Поднялась немыслимая суета. Сергей деревянным движением протянул руку за бутылкой.
- Будешь? – со вздохом спросила я у Юрки.
Марков кивнул. Я достала три рюмки. Лариса надулась. В другой раз я бы её поддержала. Суворинский алкоголизм уже перестал быть хохмой и начал становиться проблемой. Но сейчас я помнила, что мне этот коньяк накануне помог. Я надеялась, что поможет он и Артёму. Сергей молча поднял свою рюмку и с ожиданием уставился на Суворина.
- А за Полину! – сказал вдруг Артём.
Сергей и Юрка разом взглянули на меня, а потом друг на друга. Юрка выдержал тяжёлый взгляд Галицына и, улыбнувшись мне, опрокинул в себя рюмку. Сергей пил медленно, явно получая удовольствие. А Суворин вдруг поднялся и отправился в прихожую к большому зеркалу.
Сначала было непонятно, чем это он там занимается. Потом Лариса, которой было лучше видно с её места, прыснула и испуганно зыркнула на Серёжку. Галицын откинулся на стену и тоже начал наблюдать за Артёмом. Я догадалась, что Тёмка примеряет новое выражение лица. Можно было и не сомневаться – чьё.
- Завтра зайду за тобой, - сказал мне тем временем Юрка. – Змеев опять про тебя спрашивал. И папа… А, забыл!
Юрка вскочил, вышел в прихожую. Там он остановился за спиной у Артёма, некоторое время любовался, тоже скорчил рожу и скрылся под вешалкой. Он вернулся с большим бумажным свёртком, минут пять разворачивал, скидывая на пол всё новые газетные слои. В итоге у него в руках остался крошечный малыш знакомого мне фаленопсиса – бело-розовый с фиолетовыми тенями под лепестками.
- О-ой, - умилённо сказала Лариса. – Какой…