Все теперь на шарике вкось и вкось,
Шиворот-навыворот, набекрень,
И что мы с вами думаем день — ночь!
И что мы с вами думаем ночь — день!
И рубают финики лопари,
А в Сахаре снегу — невпроворот!
Эти гады-физики на пари
Раскрутили шарик наоборот.
Там где полюс был — там тропики,
А где Нью-Йорк — Нахичевань.
А что мы люди, а не бобики,
Им на это начихать!
Рассказал нам всё это истопник,
Вижу — мой напарник ну прямо сник!
Раз такое дело, — гори огнём —
Больше мы малярничать не пойдём!
Взяли в поликлинике бюллетень,
Нам башку работою не морочь!
И что ж тут за работа, если ночью — день,
А потом обратно не день, а ночь?!
И при всей квалификации
Тут возможен перекос:
Это всё ж таки радиация,
А не просто купорос!
Пятую неделю я хожу больной,
Пятую неделю я не сплю с женой,
Тоже и напарник мой плачется:
Дескать, он отравленный начисто.
И лечусь «Столичною» лично я,
Чтобы мне с ума не стронуться:
Истопник сказал, что «Столичная»
Очень хороша от стронция!
И то я верю, а то не верится,
Что минует та беда…
А шарик вертится и вертится,
И всё время — не туда!
А. Городницкий
Атланты
Когда на сердце тяжесть
И холодно в груди,
К ступеням Эрмитажа
Ты в сумерки приди,
Где без питья и хлеба,
Забытые в веках,
Атланты держат небо
На каменных руках.
Держать его махину
Не мёд со стороны.
Напряжены их спины,
Колени сведены.
Их тяжкая работа
Важней иных работ:
Из них ослабни кто-то —
И небо упадёт.
Во тьме заплачут вдовы,
Повыгорят поля,
И встанет гриб лиловый,
И кончится Земля.
А небо год от года
Всё давит тяжелей,
Дрожит оно от гуда
Ракетных кораблей.
Стоят они — ребята,
Точёные тела,
Поставлены когда-то,
А смена не пришла.
Их свет дневной не радует,
Им ночью не до сна.
Их красоту снарядами
Уродует война.
Стоят они, навеки
Упёрши лбы в беду,
Не боги — человеки,
Привыкшие к труду.
И жить ещё надежде
До той поры, пока
Атланты небо держат
На каменных руках.
Грохочет дождик проливной…
Грохочет дождик проливной,
Стучит волна во мгле.
Давайте выпьем в эту ночь
За тех, кто на земле.
Дымится разведенный спирт
В химическом стекле —
Мы будем пить за тех, кто спит
Сегодня на земле.
За тех, кому стучит в окно
Серебряный восход.
За тех, кто нас давным-давно
Наверное не ждет.
И пусть начальство не скрипит,
Что мы навеселе —
Мы будем пить за тех, кто спит
Сегодня на земле.
Чтоб был веселым их досуг
Вдали от водных ям.
Чтоб никогда не знать разлук
Их завтрашним мужьям.
Не время для земных обид
У нас на корабле —
Мы будем пить за тех, кто спит
Сегодня на земле.
Жена французского посла
А нам не Тани снятся и не Гали,
Не поля родные, не леса.
А в Сенегале, братцы, в Сенегале,
Я такие видел чудеса!
Ох не сла́бы, братцы, ох не сла́бы,
Блеск волны, мерцание весла…
Крокодилы, пальмы, баобабы,
И жена французского посла.
По-французски я не понимаю,
А она — по-русски ни фига.
Как высо́ка грудь ее нагая!
Как нага высокая нога!
Не нужны теперь другие бабы,
Всю мне душу Африка сожгла
Крокодилы, пальмы, баобабы,
И жена французского посла.
Дорогие братцы и сестрицы,
Что такое сделалось со мной!
Все один и тот же сон мне снится,
Широкоэкранный и цветной.