— Пустяки. Разумный человек не станет обращать внимание на бессмысленные девичьи фантазии, — воскликнул он, проводя по разгоряченному от выпитого вина лицу шелковым платком. — Меня не касается то, что делала Лора фон Берген. Но за увлечениями графини Лоры Батьяни я буду строго следить. Я потребую от нее супружеской любви и верности. В случае надобности я сумею взять свое силой. А теперь, дорогая Лора, — продолжал он вкрадчивым тоном, — сбросьте вуаль, закрывающую от меня ваше прелестное личико. Мы у себя, и я желаю обнять свою молодую жену. Лора, ты не знаешь, как воспламеняет меня твоя красота. Разреши мне запечатлеть наш союз поцелуем и завладеть тобою всецело.
Сгорая страстью, он хотел привлечь ее к себе и осквернить ее губы своим поцелуем, но она вырвалась от него и отошла на шаг.
— Я прошу у вас еще несколько минут, граф Батьяни! — воскликнула она. — Вы не лишите меня права, предоставленного даже женщине самых беднейших классов: после того, как супруг введет ее в брачные покои, остаться наедине с собою.
Сандор вежливо поклонился.
— Я понимаю вас, — сказал он со странной улыбкой, — и я пришлю к вам камеристку. Но считаю долгом вас предупредить, во избежание тщетных надежд на побег, что эта комната имеет только один выход, а под окнами протекает река.
С громким хохотом он вышел. Он был уверен, что жертва от него не ускользнет.
Как только Лора осталась одна, она заглянула в букет и нашла там маленькую записку, прикрепленную к стеблю красной дикой розы.
— Его записка, — прошептала она и поднесла бумажку к губам, а потом прочитала следующее:
«Ожидаю тебя в лодке на реке. Воспользуйся удобным моментом и беги через сад. На ближайшие дни мы найдем убежище в одной горной пещере. Господь Бог указал мне эту пещеру, чтобы я мог приютить тебя, моя дорогая. Под землей мы тоже будем счастливы, так как с нами будет наша любовь.
— И я навеки твоя, — прошептала Лора, — с тобой готова жить и под землей, готова лечь с тобой даже в могилу.
Она еще раз прикоснулась губами к записке и сожгла ее на свече.
Раздался стук в дверь, и вошла камеристка Гильда. Она была одного роста со своей госпожой и даже фигурой сильно походила на нее. Молодая графиня подошла к своей молочной сестре и обняла ее.
— Готова ли ты принести мне эту жертву? — вполголоса спросила она. — Ты ведь знаешь, что это сопряжено с опасностью.
— Для вас я готова умереть, если нужно.
— Итак, поторопимся. Ты слышишь пение соловья там под окном? Это он зовет меня. Я должна идти к нему, в его объятия.
— Графиня! Взгляните, там ужасная погода. Собирается гроза. Я содрогаюсь при мысли, что вы доверяете себя волнам Рейна — вы слышите раскаты грома? Не раз уже погибали маленькие лодки в такую погоду.
— Не бойся, Гильда, Бог поможет нам. Так — дверь заперта. Скорей за дело.
Тем временем граф Сандор в соседней комнате ожидал исполнения своих надежд. Минуты казались ему вечностью.
Наконец отворилась дверь.
Появилась камеристка, хорошенькая девушка в простом, темном платье. Стыдливо опустив голову вниз, она быстро направилась к выходу.
— Готова ли графиня принять меня? — спросил граф.
— Да, — ответила камеристка и поспешно ушла.
Выпрямившись во весь рост, со сверкающими от страсти и коварной радости глазами, граф Батьяни вошел в спальню своей жены и в недоумении остановился на пороге.
Лора, все еще под вуалью, сидела на краю постели.
— По-видимому, твоя камеристка плохо служила тебе, — воскликнул граф, — придется мне заняться ее делом!
Он подошел и сел рядом с женою на кровать. Молодая женщина не пошевельнулась. Когда он обнял ее, она даже не вздрогнула.
Близость красивой девушки, «жемчужины Рейна», привела Сандора в опьянение, восторг и блаженство.
— Долой эту вуаль! — воскликнул он. — Предстань предо мною во всей своей красоте.
Грубой рукой схватил от тонкую ткань, рванул — и вуаль с миртовым венком соскользнула на пол. В то же мгновение комната озарилась яркой молнией. Батьяни увидел перед собою незнакомое лицо.
Хрипло вскрикнув, дрожа от ярости, он, подобно тигру, накинулся на девушку в подвенечном наряде, бросил ее поперек постели и схватил за горло.
— Обманщица, — заскрежетал он. — Где моя жена?
Девушка молчала. Тогда венгр схватил ее, поднял на руки и поднес к окну. Он распахнул обе половинки и, угрожая несчастной выбросить ее из окна, дрожащим голосом произнес:
— Сознайся! Твоя госпожа сбежала вместе со своим любовником, с Лейхтвейсом, грабителем и разбойником? Сознайся, или я швырну тебя вниз в черные волны бурного Рейна!
— Я не выдам своей госпожи, — в ужасе воскликнула Гильда, — убивайте меня, если хотите! Этим вы все равно не вернете Лоры фон Берген. Она не любит вас, граф Батьяни, она никогда не любила вас. Она бежала с тем, кому отдала свое сердце.
Сандор Батьяни испустил нечеловеческий крик ярости.
— Ты поплатишься за свою госпожу! — проревел он. — А если Лора фон Берген не хочет принадлежать мне, то пусть думают, что ее нет в живых. Таким образом я завладею хотя бы ее состоянием.
Раздался страшный удар грома. На мгновение водная поверхность Рейна озарилась желтовато-зеленым блеском молнии. Волны высоко поднялись вверх, брызги белой пены взлетели еще выше, как бы стараясь схватить свою жертву.
— Молись скорее, — крикнул венгр несчастной Гильде, — настал твой последний час!
— О, Боже, — отчаянно вскрикнула девушка, — неужели вы на самом деле убьете меня?!
— Молись, — повторил злодей, — я не хочу, чтобы ты умерла, не покаявшись… А, ты не хочешь! Ты не желаешь молиться. Так погибни же в волнах реки!..
Сильный толчок… крик… и ужасное преступление совершилось. Головой вниз несчастная девушка полетела в бездну. Вода высоко брызнула вверх. Глухо клокоча, она поглотила свою жертву.
Венгр перегнулся через подоконник и сверкающим взором пытался проникнуть сквозь мрак ночи.
— Она выплывает, — хрипло проговорил он. — Вот она там несется, вот она борется с волнами. Длинное белое платье удерживает ее на поверхности. Как она бьет руками по воде! Напрасно, прекрасная Гильда. Напрасно! Ты обречена на гибель.
Раздался пронзительный, ужасный предсмертный крик, заглушивший даже рев бури.
— Она утонула, — глухо произнес граф Батьяни, — Рейн поглотил свою жертву, а с нею и доказательство моего преступления.
Шатаясь, он отошел от окна и в изнеможении опустился на край кровати. Но такое состояние продолжалось лишь несколько минут. Вдруг по его лицу скользнула сатанинская улыбка. Он выпрямился.
— Теперь надо действовать разумно и решительно, — бормотал он. — Сходство между Лорой фон Берген и ее камеристкой Гильдой так велико, что может ввести в заблуждение кого угодно. А если труп пролежит еще несколько дней в воде, то черты лица обезобразятся и никто не сумеет определить, утонула ли моя молодая супруга или ее камеристка. Кроме того, на утонувшей надет подвенечный наряд Лоры фон Берген — это решит все дело. Перед лицом такого факта родной отец должен будет признать в покойной свою дочь. Брачный договор, составленный мною довольно хитро, обеспечивает мне состояние Лоры в случае ее смерти. Это разом спасет меня. Я буду богат. Авантюрист Батьяни будет в состоянии вести жизнь настоящего графа. Прошлого опасаться мне нечего… А что, если Лора фон Берген снова появится и предъявит права на свое состояние?.. Пустяки! Я обвиню ее в самозванстве и выдам за камеристку Гильду. Лора же фон Берген давно уже будет покоиться в фамильном склепе, если только Рейн вообще вернет ее труп. Великолепно придумано. Итак, будем продолжать игру, чтобы на меня не могла пасть и тень подозрения.
Произнеся эти слова, он распахнул двери спальни и голосом, полным отчаяния и ужаса, закричал на весь замок:
— Помогите! Спасите! Боже милосердный. Спасите! Моя жена… моя дорогая Лора бросилась в Рейн!