Количество воды в питьевом озере на некоторых лагерях достаточно для объявления на воду коммунизма, а в некоторых настолько мало, что приходится вводить режим жесткой экономии. Так, для лагеря в зале Варан питьевого озера хватает на 10 дней на 4 человек, и не больше. В резерве есть лужицы еще на пяток человеко-дней. И все. Выпитое озеро наполнится обратно только через полгода.
Забавно, но лагерь в Б-подвале, чуть ли не в самой дальней и, безусловно, самой некомфортной части пещеры, где воды нет вообще, является единственным, не имеющим с водой проблем. Когда в Б-подвале только начинались раскопки, и лагерь был поставлен впервые, воду доставляла специальная группа обеспечения. Через 600-метровый, весьма гнусного характера шкурник. Одна ходка туда-обратно с единственной канистрой — более или менее предел человеческих ресурсов на день. Естественно, такое времяпрепровождение группы обеспечения совсем не вязалось с идеей, что в пещеру мы ездим отдыхать. Решено было построить водопровод. На водокап над озером, откуда бралась вода, пристроили ведро-воронку, протянули 600 метров полихлорвинилового шланга (40 метров перепада по высоте вполне обеспечивало напор), прососали и запустили. Объема воронки и шланга как раз хватило для буферизации подачи воды, гидростатическое давление было достаточным, и на потолке в лагере появился нормальный кран, так что хоть под душем купайся. Смешно, но уже в следующей экспедиции водопровод пришлось ремонтировать. За полгода в шланге развелись колонии каких-то бактерий, начисто забивших просвет в десятках мест. Прокачать не удалось. Пришлось выносить шланг на улицу, свешивать со стенки каньона и под большим давлением продувать сжатым воздухом из акваланга. Потом шланг был проложен опять и действует по сей день, хотя по завершении каждой экспедиции водопровод теперь консервируется — из него сливается обычная вода и заливается кипяченая с добавлением марганцовки. На чем Степа Оревков, как автор конструкции, и получил пожизненное звание главного сантехника пещеры.
Так же как и на поверхности, и даже в большей степени, лагерь терроризируется собирающимися со всей окрестности грызунами. Мыши, полевки, хомяки и еще черт знает кто. Природа устроена гораздо умнее, чем о ней пишут. Всем известно, что в полупустынях мелким грызунам живется вполне комфортно. Считается, что пить им не обязательно, хватает сочных растений. Вот только где их взять, если на полгода вся растительность выгорает? Не знаю, как в других пустынях и полупустынях, а на Кугитанге все они просто идут на водопой в пещеры. На такие глубины, что представить себе, как они возвращаются, весьма затруднительно. Нигде в литературе не отмечено, что вся эта мелочь может спускаться по щелям вертикально вниз на 200–300 метров только для того, чтобы попить, но это именно так. В любом новооткрытом районе пещеры около любой лужицы из всех щелей выходят мышиные тропки. И везде лежит мышиный помет. Замечать это стали недавно, только когда специально стали присматриваться. До того просто затаптывали.
Понятно, что в воздухе пещер, обычно абсолютно лишенном запахов, кухня подземного лагеря перехватывает идущих на водопой мышей в огромном радиусе. На второй-третий день все они в лагере. Причем в пещере эта живность почему-то ничего и никого не боится. Даже известный своей пугливостью дикобраз, возвращаясь с водопоя, может прошествовать мимо сидящих при свете и при кипящем чайнике спелеологов на расстоянии всего метра. И не обратить на них никакого внимания. Впрочем, дикобразы — публика цивилизованная, чужим продовольствием они не интересуются. Чего совсем нельзя сказать о более мелких грызунах.