Доктор ушел, а Дарья Дмитриевна отсела от стола в гостевое кресло. Руки ее заметно дрожали. Она полезла, в сумочку за сигаретами, но опомнившись где находится, спрятала пачку обратно.
Олицетворение внутриличностных проблем. Она покачала головой. Если бы только доктор знал… Но он не узнает. Никогда не узнает, никто.
Та девушка со сползающим лицом-маской… Дарья Дмитриевна знала ее. Это была Света – ее лучшая подругой в университетские годы. Однажды они собрались идти на вечеринку, но Дарья, по своей эгоистичной, юношеской влюбленности ушла на другую вечеринку. И ушла не одна, а с парнем Светы. Алкогольные вечер и ночь были приятными. А на утро, когда она вернулась в общежитие, то узнала от встревоженной вахтерши, что ее подруга ночью выпрыгнула из окна. В том самом темном вечернем платье. Тогда же, понизив голос, вахтерша, с приподнятыми от волнения бровями, прошептала ей, что Света не просто разбилась, а срезала все лицо, угодив головой в жестяной забор.
Мучительная смесь вины, стыда и отчаяния изменили жизнь Дарьи, ее отношение к жизни. Она порвала со всеми и замкнулась в себе. Она думала, что будет помнить о Светлане и о своем предательстве вечно, но к сорока годам почти забыла. И вот, здесь в психиатрической лечебнице, в записи терапии ее отца она предстала пред ней еще живой, ждавшей именно ее – Дашу. Где был ее отец? Что за терапию практиковали в этой частной клинике?
Она закрыла лицо руками и всхлипнула.
В дверь постучали. Это секретарь принесла счет.