– Возьмите меня с собой! – тихо проговорила она, и я вновь различил в голосе её те самые странные нотки, что и тогда, возле лифта. – Возьмёте?
Нет, правда, с ней не соскучишься!
Я ничем не выдал дикую радость и восторг, охватившие вдруг всё моё существо. Наоборот даже: безразлично и довольно неопределённо пожал плечами.
– Поехали. Места хватит.
Хотя места как раз таки и не хватало. Ну, ничего, втиснемся… ещё и не так ездили!
И мы пошли к машине. Вдвоём.
И даже сумели втиснуться внутрь.
И Ленка уселась мне на колени.
Витька был морально убит, уничтожен, растёрт в порошок, и, кажется, надолго выбыл из строя. Я его отлично понимал. Не ведая подробностей, со стороны всё это должно было выглядеть примерно так.
Вот я вылез из машины, вот молодцеватой походкой (это на ватных-то ногах!) направился к совершенно незнакомой мне девушке (если бы он знал предысторию!)… и что же? Через пару минут мы уже самозабвенно целовались, а ещё несколько минут спустя девушка эта послушно следует за мной к машине. И не просто девушка, а очень даже симпатичная девушка! Если не сказать большего.
А приплюсуйте-ка сюда ещё и эффектнейший рыцарский турнир (гордиться которым у меня, кстати, не было никаких оснований, я даже знал приблизительно, что скажет мне Серёга по поводу всего этого… не сейчас, позже… а, впрочем, наплевать!).
Короче, полный успех! Отбил хлеб у нашего «котика», да ещё с таким вот потрясающим эффектом.
Честное слово, мне его даже жалко стало немножечко. Наташа и та почувствовала нечто подобное на сие чувство… во всяком случае, она на время оставила Виктора Андреевича в покое.
Но этот сукин кот не из тех, кто умеет ценить чужое великодушие. И нескольких минут не прошло, как он уже оклемался настолько, что имел наглость пытаться шептать что-то Ленке на ухо.
Впрочем, Ленке, кажется, было совсем не до этого. Она нервно кусала губы и, всецело занятая своими мыслями, совершенно не обращала внимания на эти его неуклюжие попытки заигрывания. Уразумев это, Виктор свет Андреевич на время отстал.
– Ну, будем считать, что теперь у нас полный комплект! – сказал Сергей и, повернувшись к нам, предупредил: – Будем проезжать мимо поста – все лишние головы убрать!
– Куда? – спросил Витька, вновь оживляясь.
– В карман! – сказал Сергей.
– Вот ещё! – делано возмутился Витька. – Я свою лучше Наташе на время отдам!
– А у тебя разве есть голова? – искренне удивилась Наташа. – Первый раз слышу!
Витька промолчал, а я в это самое время совершенно случайно взглянул в зеркальце заднего вида и неожиданно поймал там настороженный и такой внимательный Наташин взгляд…
Всего ничего, один лишь кратчайший миг смотрели мы друг другу в глаза, но я всё же успел заметить, уловить что-то новое, незнакомое в пристальном этом её взгляде. И понял вдруг, что не совсем ещё и безразличен ей, а, может, и совсем даже не безразличен. Потом Наташа вздрогнула и, первой отведя взгляд, подчёркнуто нежно прижалась к своему Серёге.
В душе моей всколыхнулось, было, злорадненькое чувство мелкого торжества, но я живо подавил его, чувство это, в самом, как говорится, зародыше. Ещё ничего не ясно, совершенно не ясно ничего. Ясно одно: Ленка эта – удивительно непредсказуемое создание. И совсем неясно: что же было у нас с ней ночью?
И ещё я подумал: а что было бы, если бы вдруг произошло чудо, и Наташа вздумала вновь возвратиться ко мне (боже, какое высокопарное выражение… да она от меня никуда и не уходила, неоткуда было ей уходить!). Кто из них двоих мне больше нравится? С кем бы я остался, будь у меня такое право выбора?
Я так и не смог ответить однозначно на этот вопрос.
Витька из кожи вон лез, и, вообще, всячески выпендривался и выкаблучивался, явно стараясь произвести на Ленку самое благоприятное впечатление. Вот он преувеличенно громко начал рассказывать (якобы для Серёги) разные смешные истории из своей и чужой жизни, густо пересыпая их длиннобородыми шутками-прибаутками. Что-то такое загадывал, сам же потом разгадывал…
Но всё было, увы, тщетно. Пока, во всяком случае.