Сердитые охранники посольства схватили носилки и понесли китайца и его ноги внутрь здания. Другие, держа нас под прицелом, приказали нам удалиться. Мы направились назад по тропе. Я незаметно спрятался за деревом. Из дома донеслись громкие возгласы и крики. Осмотревшись, я убедился, что поблизости нет охранников посольства. Все они вернулись в здание. Повинуясь глупому побуждению, я выскочил из-за дерева и бесшумно подкрался к окну. Раненый лежал на полу. На груди у него сидел один охранник, а на руках — еще двое. Четвертый человек прижигал окурком раны пострадавшего. Внезапно этот четвертый человек вскочил на ноги, выхватил револьвер и всадил лежащему пулю между глаз.
У меня за спиной хрустнула веточка. Я молниеносно присел и оглянулся. Рядом со мной стоял китайский охранник и целился в то место, где мгновение назад была моя голова. Я проскочил прямо у него между ногами, и толкнул его так, что он выронил ружье. Затем я побежал от дерева к дереву. Вскоре у меня над головой засвистели пули, и послышался топот тяжелых сапог. Однако все преимущества были на моей стороне: я бегал быстро, а китайцы то и дело останавливались, чтобы прицелиться и выстрелить. Я бросился удирать через сад — ворота теперь уже были закрыты — и вскоре подбежал к стене, окружавшей его. Здесь я выбрал одно из удачно расположенных деревьев и прополз по одной из его веток, чтобы спрыгнуть с нее на верхушку стены. Еще мгновение, и я уже был на дороге впереди своих спутников, которые принесли сюда раненого китайца. Услышав мой рассказ, они заметно ускорили шаги. Они больше не останавливались в надежде увидеть что-нибудь забавное: больше всего им хотелось оказаться как можно дальше отсюда.
Вдруг прямо перед нами соскочил со стены на дорогу китайский охранник и подозрительно уставился на меня. Как ни в чем не бывало, я тоже пристально посмотрел на него. Разразившись страшным ругательством в адрес моих родителей, он пошел прочь, а мы прибавили шагу.
Вернувшись в деревню Шо, я простился со служащими тюрьмы. Все еще с опаской оглядываясь, я побежал дальше по дороге в Чакпори. Отдыхавший у дороги старый монах окликнул меня:
— Лобсанг, что стряслось? По твоему виду можно подумать, что все демоны ада гонятся за тобой!
Ничего не ответив, я побежал еще быстрее и вскоре уже входил в комнату своего Наставника, ламы Мингьяра Дондупа. Некоторое время я стоял, тяжело дыша, и никак не мог прийти в себя от возбуждения.
— Китайцы убили этого человека! — вырвалось у меня. — Они застрелили его!
Поток моих слов не утихал до тех пор, пока я не поведал Наставнику о случившемся. Некоторое время он молчал. Затем он сказал:
— В своей жизни, Лобсанг, ты не раз столкнешься с насилием. Поэтому не принимай увиденное так близко к сердцу. Это традиционный дипломатический прием: убить того, кто потерпел неудачу, а затем говорить, что ничего особенного не произошло. Так поступают во многих странах по всему миру.
Сидя перед Наставником и постепенно приходя в себя после пережитого потрясения, я думал еще об одном важном для меня вопросе.
— Учитель! — воскликнул я. — Как работает гипноз? Наставник посмотрел на меня с улыбкой.
— Когда ты в последний раз ел? — поинтересовался он. Внезапно ко мне вернулся голод.
— Часов двенадцать назад, — уныло ответил я.
— В таком случае давай немного перекусим, а затем, подкрепившись, обсудим гипноз.
Он жестом велел мне молчать и сел в положение для медитации. Я перехватил его телепатическое обращение к слуге: «Еда и чай!» Мне также удалось разобрать еще одно послание к человеку в Потале, который должен был отправиться к Высочайшему с детальным отчетом о случившемся. Однако мое подслушивание телепатических посланий было прервано слугой, который вошел в комнату с едой и чаем!
Насытившись, я отодвинулся от стола. Теперь я чувствовал себя еще хуже, чем до этого. У меня был действительно трудный день, я много часов не ел, однако — эта мысль беспокоила меня — не поступил ли я глупо, что так плотно поел? Я быстро поднял глаза. Наставник смотрел на меня с нескрываемым удовольствием.
— Да, Лобсанг, — заметил он, — ты на самом деле съел больше, чем следовало бы. И все же я думаю, что ты сможешь слушать мой рассказ о гипнозе.
Он смотрел некоторое время на мое раскрасневшееся лицо, и его взгляд смягчился еще больше.
— Бедняга Лобсанг, у тебя сегодня был трудный день. Иди сейчас отдохни, а разговор мы продолжим завтра.