- Ты не сможешь остановить их, ведь тебя не будет… - тихо пролепетала она и обессилено вздохнула. - Ладно, извини меня. Не знаю, что на меня нашло. Езжай, конечно. Я тоже не хочу, чтобы компания потерпела убытки. Когда ты едешь?
- Прямо сейчас, только переоденусь…
Женя молча кивнула. Глеб притянул жену к себе и ласково погладил по волосам:
- Обещай, что будешь осторожна.
- Обещаю. Тем более, как ты сказал, Маргарита не будет спускать с меня глаз.
- Я постараюсь вернуться раньше. Может, уже завтра, - произнес Глеб и наклонился, чтобы поцеловать Женю, однако та увернулась от поцелуя, осторожно выбралась из его объятий и вышла из спальни.
Оболонский стоял посреди комнаты, уставившись на дверь, и никак не мог понять, что же происходит с Женей. То она кричит на него, то плачет, то соглашается с ним, но как-то обреченно…
Из раздумий его вывел звонок. Вытащив мобильник, он ответил:
- Да… Да… ДА!.. Я уже выезжаю!
Затем быстро переоделся, засунул в сумку смену белья и вшел из комнаты, совершенно не подозревая, что в соседней спальне его жена еле сдерживает себя, чтобы не броситься за мужем вдогонку и умолять не оставлять её одну в этом осином гнезде.
Нехорошее предчувствие чего-то надвигающегося преследовало её весь день. Еще и Глеб уехал.
«Господи! - взмолилась она, вытирая слезы. - Помоги мне пережить эти дни без него!»
Глава 27
Эта ночь была самой темной в этом году. Самой темной и самой тихой. Так обычно бывает перед бурей. Природа словно замирает и перестает дышать в ожидании стихии. Она знает, что должно произойти, но предотвратить не в силах. Это неизбежность.
Поднимется ураган, разрушая дома, ломая с треском деревья и разрывая провода, руша все, что с таким трудом построили люди. За считанные мгновения.
Буря продлится несколько минут и исчезнет, испарится, будто бы и не было ничего. Но она оставит после себя разрушенные стены, снесенные крыши, перевернутые машины, вырванные с корнем деревья…
Она оставит после себя разбитые судьбы, поломанные жизни. Она не оставит никого. Она затронет всех. Всех до единого… Но это будет завтра, а пока…
Негромкая, красивая мелодия глухим эхом разносилась по старым, повидавшим многое за века, коридорам особняка.
Он знал, что никто не услышит музыку, потому что никому не интересно заострять на этом внимание, даже слугам. Поэтому можно было смело играть по ночам.
Взяв последний аккорд мелодии, Алексей отложил гитару в сторону и покачал головой. Получилось довольно неплохо. Только в середине стоит немного поменять тональность.
Взяв со стола листок бумаги, парень принялся увлечённо записывать нужные аккорды. В последнее время вдохновение приходило к нему довольно часто, поэтому-то и музыка рождалась почти каждую ночь. Этому была причина. Женя.
Леша улыбнулся и покачал головой. Теперь он играл только для неё и пел всегда для неё. Образ белокурого ангела не покидал мысли Алексея ни на секунду. Он грезил Женей, мечтал, что она будет дарить свои обворожительные улыбки только ему, смотреть влюбленным взглядом только на него! Чтобы она была ЕГО! Принадлежала ЕМУ!
Он отложил гитару и повалился на кровать, подмяв под себя подушку.
Он всегда был изгоем в своей семье. Самым младшим братом, тем, чье мнение никогда не спрашивали, всегда пренебрегали. Но ему, собственно, никогда не было дела до этого.
Однако теперь… Теперь он ни за что не отступится, пока не завоюет Женю. Любыми способами, но она будет его. И никакой Глеб этому не помешает! Его план близок к осуществлению…
Виолетта, поджав колени, сидела в кресле и смотрела перед собой. Её всю била нервная дрожь. Девушка понимала, что вынуждена будет завтра совершить ужастный поступок, но не находила другого выхода. Она сделает все, что скажет Даниил. Она все отдаст за Риту. Даже свою жизнь, потому что эта маленькая девочка – её плоть и кровь. Её радость. Когда она смотрит своими голубенькими глазками, когда улыбается своей очаровательной улыбкой, когда тянет маленькие ручки к ней, когда плачет и когда смеётся… Маргарита – её ЖИЗНЬ!
И Сергей…
Они познакомились несколько лет назад, когда Вита прилетела в Америку после каникул. Виолетта села в такси, назвала адрес и молча отвернулась к окошку, бездумным взглядом изучая проезжающие мимо автомобили. Тогда она была расстроена – накаленная обстановка в семье всегда давила на неё, а в то лето – особенно. Постоянные ссоры с сестрой, интриги братьев и матери. Единственными безучастными оставались отец и дядя Леонид. Но они вечно пропадали в офисе, поэтому Вита была вынуждена терпеливо ждать наступления осени.