Марк честно пытался понять все это. Но потом сказанное забывалось в рутине дней, до следующего раза, когда он приходил за готовым продуктом или с новым заказом. И тогда песня повторялась заново. Джо был помешан на Сети. И кстати, единственный белый, которого Марк по-настоящему уважал. За прямоту. Менеджер крупной корпорации, днем он ходил в светло-розовой рубашке и серебристом галстуке, обливался одеколоном, мило улыбался бухгалтеру и усердно поддакивал боссу на ковре, а по ночам сбрасывал шкуру, одевал грязно-серый свитер со стоячим воротом, матерился и курил. Настоящий оборотень.
Сутками Джо искал в Сети бреши, ошибки, нестыковки, запуская туда программы-шпионы. Скачивал базы данных. Ломал сайты. Подбирал ключи и коды доступа. В Сеть он лез через интерфейс, напрямую никогда не подключался, хотя был адаптирован бесплатно с самого рождения (привилегия белых, наряду с правом на бесплатную медпомощь). А если возникала острая необходимость, использовал IP-адрес другого человека. Это называлось «маска». На вопрос, зачем прикидываться другим человеком, загадочно обронил:
— Из-за определенных соблазнов, есть опасность там застрять. Если Сеть или то, что в ней, захватит меня, я просто сброшу шкуру и отключусь. И потом, не люблю, когда за мной следят.
Марк прекрасно его понимал. Однажды, будучи десятилетним пацаном, он напихал в пустую стеклянную бутылку земли и засыпал туда кусок муравейника. А потом смотрел, как насекомые в панике мечутся по замкнутому пространству, пытаясь спасти яйца. И сгорал от чувства стыда и отвращения к себе за то, что разрушил их дом. Они не знали, что за ними следят, более того — что находятся в замкнутом пространстве. Временами в голове у Марка происходило некое озарение, как при вспышке молнии, которая на долю секунды выхватывает из мрака все, в мельчайших подробностях. И тогда он задавался вопросом: подконтролен ли Оракул городу и людям или город и люди, живущие в нем, в какой-то момент утратили над ним власть? Картина возникала воистину ужасающая. Но вскоре она забывалась и тускнела на фоне бытовых проблем. Сейчас, после удачно совершенной сделки настал один из таких моментов, Марк вновь представил себе, что тот «борец» сделает с его «товаром». Наверно что-то антиправительственное, учитывая пожелания при заказе. Парень хотел заполучить программу, которая бы запускала процесс отключения от Сети всякий раз, когда абонент собирается сообщить о готовящемся или уже совершенном преступлении. Учитывая масштабы «роуминга», это парализовало бы работу всего Министерства, ведь оно получало информацию только по сетевым каналам, половину из которой сообщали граждане всех категорий, половину Оракул по результатам мониторинга ОКО-17.
Джо раздумывал над заказом на пару минут дольше обычного. Со скрипом откинулся на спинку кресла, заложил руки за спину, вперил очи в потолок и замер в этой привычной для себя позе. Потом Марк повторил цену, на что Джо усмехнулся:
— Оракула не обманешь.
Казалось, что торчащие на его голове волосы в свете голубых бликов от монитора плавно шевелятся. Живут своей жизнью, как океанические кораллы.
— Но я возьмусь, — добавил он. — Это интересно.
Взялся и сделал. Сделал и продал. Перепродал и сбыл. Получил и… запустил? Марк не знал ответ на этот вопрос. Джо был мастер-виртуоз. К каждой новой работе подходил творчески и с удовольствием, и чем сложнее была задача, тем азартнее он хватался за ее выполнение.
За всеми этими размышлениями как-то незаметно подкрался час Икс. Марк решил поторопиться — хоть копы и дают фору в десять-пятнадцать минут, никто не застрахован от их «правозащитных» действий.
Он уже почти дошел до дома, он уже видел обшарпанный квадрат своей высотки и воронье, кружащее над визионными приёмниками. Нельзя сказать, будто он не слышал криков, он вполне мог повернуть обратно и сделать петлю. Но в таком случае, он потерял бы десять минут и оказался за чертой времени, когда одинокий человек на улице приравнивается к бешеной крысе. Такая диспозиция его никак не устраивала, и Марк решил рискнуть, поторопившись к соседнему перекрестку. Вниз по улице уже бежали вооруженные люди. На каждом была роба с порядковым номером в районе груди, а в руках прыгал автомат. Люди шлепали берцами и фыркали, как стадо бизонов.
— Беги, Эл, беги! Мы прикроем тебя! Ты должен это сделать! Во имя высшего блага! — орали люди несущемуся впереди альбиносу с очень тонкими, правильными чертами лица. Типичный норвежец, подумал Марк. Парень поравнялся с ним, впился взглядом и сказал: «Привет от Королевы!» Затем побежал дальше, перепрыгнув через ограду палисадника. Что-то было во взгляде беглеца такое, от чего Марк опешил. Между ними словно пробежал электрический разряд. Вместо того, чтобы ринуться напрямик, в родную берлогу, он стоял и смотрел, как люди впереди заняли позиции возле мусорных баков и открыли беспорядочный огонь по подоспевшим фургонам Патруля, из которых повыскакивали спецназовцы со щитами и энергетическими сетями. Марк отступил назад. Дорога к дому была отрезана. Где-то в районе глотки метался тяжелый ком. Вдруг что-то ужалило Марка в затылок, тело скрутило судорогой, и он повалился на мостовую, успев заметить, как дергаются в полутьме повстанцы от таких же снарядов, пущенных патрульными с тыла.