Учитель слушал бессвязные слова, выражавшие скорее эмоции девушки, чем дававшие информацию, и улыбался. Она была такой забавной сейчас, пытающаяся рассказать обо всём и ни о чём… И, кстати:
— Надо полагать, что кроме этого бурного проявления эмоций ты о своей встрече в астрале ничего мне не расскажешь?
Алиса, которая только что сияла детской улыбкой, насупилась и решительно ответила:
— Ты правильно полагаешь, Лёва. Не обижайся, пожалуйста, но у меня есть ощущение, что пока это — только моё…
Мужчина пожал плечами:
— Так оно и должно быть у нормального мага, и не на что тут обижаться.
Алиса облегчённо выдохнула:
— Хорошо, что ты меня понимаешь…
Лев хмыкнул и ловко переменил тему:
— Кстати, я же хотел пригласить тебя на рок-концерт. Ты как в отношении рок-музыки, в обморок не падаешь?
Девушка пожала плечами:
— Да нормально я к рок-музыке отношусь. А почему так внезапно? Кто играет?
— Внезапно — потому что приятели на концерт пригласили. Играют местные, городские группы. Может, звёзд с неба и не хватают, но один раз полюбопытствовать можно.
— Конечно можно. Спасибо, что меня позвал. Я давно на подобные мероприятия не выбиралась.
— На подобные, подозреваю, вообще никогда. Но почему бы не начать с этого?
За разговорами они дошли до дома Алисы, и Лев, легонько коснувшись губами её щеки, пообещал:
— Тогда я зайду за тобой перед концертом. До встречи, мой ангел.
— До встречи. — улыбнулась Алиса и скрылась в подъезде.
14. Satanas te deum (Сатана делает тебя богом(лат.))
Девушка с любопытством озиралась по сторонам, стараясь победить робость. Такое ощущение, что здесь сегодня властвует только один цвет — чёрный. Одежда из чёрной кожи, клепанной серебром, цепи и цепочки из серебристого металла, и всё это исключительно на чёрного цвета костюмах. Собственно, когда Лев, заехавший за ней, оказался одет в черные кожаные штаны, кожаную жилетку сверху на классического покроя рубашку (тоже, конечно же, строго чёрную), Алиса могла бы догадаться, что так случится. Но оделась привычно по-летнему, в белое платье с бледным цветочным узором, и сейчас, среди посетителей этого мероприятия, выглядела как бросающийся в глаза, чужеродный элемент.
— Лев, ну, мог бы и предупредить… — не выдержала, наконец, Алиса. Лёва спросил с улыбкой:
— О чём, мой светлый ангел?
— О том, мой тёмный демон, что мы идём на мрачную вечеринку, где нет места белому цвету. А теперь я здесь выгляжу глупо, как… Как белая ворона, вот.
Лев отрицательно мотнул головой, не соглашаясь:
— Ты прекрасно выглядишь, ангел мой, а остальное мне не важно. Кроме того, мне казалось, что ты по какой-то причине избегаешь чёрного цвета в одежде.
Алиса коротко кивнула. Действительно, чёрный цвет воспринимается ей как мрачный, траурный. Алиса не любила носить траур, поэтому и избегала в одежде чёрного цвета.
— Да ну, в жизни и так полно мрачных красок, ещё и одежда чёрная… — Алиса, взглянув на слушающего её с улыбкой Льва, решила слегка сменить акценты: — Кроме того, не всем же чёрное идёт так, как тебе.
Мужчина понимающе покивал:
— Ну-ну, не подлизывайся. Ты имеешь полное право относиться к чёрному цвету, как тебе захочется. И не носить его, если не желаешь. Уж точно не ради концерта. Или ты твёрдо решила сегодня стесняться своего вида?
Алиса пожала плечами. Лев прав, небо не рухнет на землю из-за того, что она сегодня одета не так, как все здесь. Учителю же всё нравится, так о чём переживать?
— Ты прав, нечего тут стесняться.
— Вот и прекрасно. Тогда пойдём, я тебя кое с кем познакомлю. Только сразу предупреждаю: люди они своеобразные, и некоторые их громкие заявления нужно делить на два.
— Да? Ты меня уже заинтриговал.
— А вот, кстати… На ловца и зверь бежит. Пит, Саша, привет!
Пробегавшие (почти в прямом смысле слова) мимо два молодых человека синхронно обернулись, и так же синхронно двинулись в их сторону. Алиса переводила взгляд с одного на другого, подумав, что они словно специально играют на контрасте, находясь рядом: один — невысокий, стройненький, темноволосый и темноглазый, немного похожий на Льва смуглостью и экзотичностью абриса лица, второй — чуть выше, полнее, и — голубоглазый блондин с бледной кожей.
Блондин заговорил первым:
— Ого, кого я вижу! Ты всё-таки нашёл время сюда прийти…
— Как видишь — да, нашёл, и даже пришёл не один.
Блондин, казалось, только сейчас заметил стоящую рядом со Львом девушку:
— Ого… Неожиданно…
Лев перебил, не давая блондину подробно объяснить свою мысль о том, почему он посчитал присутствие Алисы здесь неожиданным:
— Это Алиса. А это Саша… — Лев кивнул в сторону блондина, — и Пётр.
— Очень приятно… — светски безразлично произнёс Александр.
— Лучше звать меня Питер… Или Пит… — одновременно с блондином заговорил темноволосый смуглый Пётр. И блондин, уже не перебиваемый своим товарищем, объяснил:
— Мы — группа «Последняя жертва».
Пит хищно ухмыльнулся:
— Как говорится — мы не сатанисты, мы только учимся…
Судя по выразительному взгляду Льва, это как раз и было одно из тех утверждений, которые стоит делить на два. Алиса безразлично пожала плечами:
— Каждому своё, как говорили мудрые латиняне.
— Это-то так, — широко улыбнулся Александр, — но некоторые верования действительно дают своим адептам силу… и власть.
Девушка талантливо изобразила непонимание, зато отреагировал Лев, продекламировав с недоброй ухмылкой:
— Человек, возьми всё, что хочешь, но заплати за это настоящую цену… Ладно, ребята, мы рады будем вас сегодня услышать.
— Мы играем для вас… — с такой же зеркальной усмешкой отозвался Питер.
Алисе настолько было любопытно наблюдать эту парочку, что учителю пришлось в буквальном смысле оттаскивать её от них. Алиса бросила последний взгляд вслед музыкантам и произнесла:
— Оригинальные ребята.
Лев вздохнул:
— Даже слишком. Осторожнее, мой ангел, они заигрывают с магией довольно активно, и могут оказаться небезопасны.
— Знаешь, люди и без всякой мистики и сатанизма в голове могут быть небезопасны.
— Было бы здорово, если бы ты всё-таки принимала мои предупреждения всерьёз.
Алиса кивнула:
— Я так и сделаю, как только ты подробно объяснишь мне, по какой причине следует опасаться тех двоих.
Учитель ухмыльнулся:
— А толку мне это делать, если ты не веришь ни в привязки, ни в привороты?
Однако девушка уже всё поняла:
— То есть эти молодые люди любят играть с человеческой волей, свободу которой, если верить библии, подарил нам Господь?
— Со свободой женской воли, если быть более точным. — отозвался Лев, довольный сообразительностью своей спутницы, а та продолжала искренне недоумевать:
— Но зачем им это? Такие симпатичные парни, поклонницы, наверное, и так на шею вешаются.
Учитель пожал плечами:
— Скорее, им просто нравится ощущение власти над другим живым существом.
Алиса фыркнула:
— И этих медные трубы сломали (испытания медными трубами — «фанфарами», то есть славой, популярностью)…
— Так и есть. Ладно, пойдём в зал, скоро начало.
— Ага, пойдём.
Нельзя сказать, что Алиса была в восторге от концерта. Организованный местными музыкантами, местами на любительском уровне, он имел много огрехов, на которые легко закрывали глаза друзья и знакомые музыкантов, пришедшие на мероприятие.
Выступление группу «Последняя жертва» производило странное впечатление от начала до конца. Играли они только вдвоём, ритм-секцией. Александр сидел за ударной установкой, а Питер играл на бас-гитаре с широким грифом, на ней, кажется, было больше четырёх струн. Звучание у их музыки получалось низкое, глубокое, и в самом деле — мистичное.
— Мы исполним для вас чёрную мессу (обряд сатанистов, антипод христианской литургии)! — с пафосом заявил Питер. Его голос, когда он пел, тоже, под стать звучанию инструментов, был низким и глубоким, завораживающим. Тексты композиций, которые исполняла группа «Последняя жертва», насколько Алиса смогла разобрать из-за не очень качественного звука, доносящегося из колонок, были написаны на латыни. Может, действительно музыканты взяли тексты чёрной мессы и положили их на музыку. Лев шепнул заслушавшейся спутнице: