— Смотрите, а Нефертити-то как на Лексу похожа!
— Ага! Наш Лекса — это реинкарнация царицы! Ха-ха! Только не помнит, кто он на самом деле!
— Эй, Нефертити!
Студент спокойно закончил свой доклад, несмотря на громкий хохот сокурсников. А на следующий день на стене в коридоре висел огромный портрет Райнера в стиле знаменитого бюста. С тех пор к нему прицепилось новое имя — «Нефертити». Даже преподаватели между собой стали так его называть, чтобы выделить из нескольких однофамильцев, учившихся в университете. Прозвище «Нефертити» было намного интереснее «Лексы», поэтому Алекс решил соответствовать ему и внешне: отрастил и без того длинные волосы почти до пояса, перекрасил в черный цвет. Его руки стали украшать металлические и бисерные браслеты — точные копии древнеегипетских, на шее на короткой цепочке появился амулет Джед-Анх из золота и цветного стекла. И все это необыкновенно сочеталось с черной водолазкой и такого же цвета узкими кожаными брюками. Так Алекс ходил уже не только в университете, но и дома, чем изрядно стал раздражать отца — приверженца делового стиля в одежде. Райнер-старший несколько раз пытался серьезно поговорить с юношей о внешнем виде, но всегда останавливался и переводил тему разговора, представляя, как уже взрослый сын уходит из дома, чтобы стать независимым от родительской опеки, а Фридрих так боялся остаться на старости лет в гордом одиночестве.
Когда Лексе предложили стажировку в Египте от университета, он принял новость за очередной розыгрыш однокурсников. Такой чести удостаивались лишь студенты последнего года обучения. Однако, те уехали по обмену на раскопки греческих колоний на Черном море, и деканат, не задумываясь, предложил эту должность «Нефертити», как лучшему из оставшихся студентов. Только после личного звонка декана Алекс согласился. Проводить лето в скучном Берлине ему не очень-то хотелось. Попутно сбывалась заветная мечта работать под руководством знаменитого археолога.
И вот, Райнер-младший уже сидел на заднем сидении внедорожника, везущего на первые в его жизни серьезные раскопки, и предвкушал новую встречу со своим кумиром.
Уже за полночь машина, освещая фарами разбитую грунтовую дорогу, въехала на территорию лагеря. Их встречали вооруженные карабинами рабочие, заступившие на дежурство. Тадеуш вышел из палатки, подошел к машине.
— Принимай ценный груз, — рассмеялся староста, открывая заднюю дверь внедорожника.
На широком сидении, свернувшись клубочком, спал утомленный поездкой Александр. Профессор с помощью Ахмата аккуратно вытащил юношу, взял на руки, отнес в палатку, осторожно уложил его в спальный мешок, расстеленный на походной кровати. Райнер заворочался, но не проснулся. Тадеуш вернулся на улицу к старосте.
— Как доехали? — он похлопал араба по плечу.
— Изумительно, профессор! Парень вел себя настолько тихо, что я и не заметил, как он уснул. Это первый случай за мое многолетнее общение с молодежью, когда тебя ни разу не спросили: «Когда же мы приедем?»
— И что же он делал?
— Сначала читал вот это, — Ахмат протянул небольшую книжку. — Потом смотрел в окно... И снова читал…
— Древнеегипетская поэзия? — удивился Тадеуш. — Интересно... — Он стал листать страницу за страницей. Все поля были исписаны простым карандашом, слова в переводах были зачеркнуты и сверху были написаны новые. Но особенно много было пометок на фотографиях папирусов с текстами. — Я вижу, наш мальчик хорошо знает древнеегипетский. Что ж, посмотрим, будет ли от него толк в качестве секретаря. Пусть поможет разобраться с записями, оформит журналы, а потом домой выдворю. Спокойной ночи, Ахмат. Иди, отдыхай.
— Спокойной ночи, профессор, — улыбнулся староста. — Мудрое решение.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов