— Я пришла по делу и мне плевать на твою семью и твои причины.
— Гайя, мне больно слышать от тебя такие слова… — казалось, будто отцу и действительно неприятно, но это меня не особо волновало сейчас.
— Повторюсь, мне плевать, — кратко и четко произнесла я. — Я хочу знать по какому праву, ты применил печать принуждения на Лаэрте и сделал это ради Мийи? Вот на это я бы очень сильно хотела услышать объяснения, — я вела себя нагло и гадко, но сейчас мне было настолько плохо, что выдержать все это могла лишь изобразив дрянь. Так было проще. Да и давался мне этот образ всегда легко и просто.
Вот только сейчас контролировать свои истинные эмоции было крайне тяжело.
— Откуда ты… — замешкался Ренар, резко бледнея. — Мийя тебе все рассказала?
— Сама узнала. Говори, — потребовала немедленный ответ, сложив руки на груди и выразительно посмотрев на отца.
— Может, сначала выпьем чай? Я заварил твой любимый. Кайл от него просто в восторге.
— Рассказ и детали, — резко произнесла я, сев на мягкий диван и закинув ногу на ногу.
— Начать стоит с того, что ваша с Мийей мать была красивой и умной женщиной, — приступил рассыпаться в комплиментах Ренар, с философским выражением на лице. — Меня восхищал ее характер, ее желание помочь своим подданным и любовь к банши. И она хотела сильных дочерей, — он выделил именно последние слова и неприятное предчувствие заставило внимательнее посмотреть на отца. — Мы с ней были хорошими друзьями, моя семья часто помогала банши с магией и защитным контуром. И я был сильным магом. В те времена у меня уже была любимая девушка, но она была больна, и только Старшая Каха знала секрет лечения этой болезни, — в его голосе явно слышалась скорбь, от которых неприятный озноб прошелся по моему телу.
— То есть, вы с мамой друг друга не любили? — решила я уточнить, чувствуя, как почва начала медленно уходить из — под моих ног. Все, что я знала и во что верила эти двадцать пять лет рушилось, разлагалось, исчезая и превращаясь в пепел.
— Мы дружили, — уточнил мужчина, нервно проводя руками по волосам. — У нас была взаимопомощь. Но к вам с Мией это не относится. Вас обеих мы любили одинаково и всем сердцем.
— Ближе к Лаэрту и Мийе, пожалуйста, — настоятельно попросила я отца.
— У нас были хорошие отношения с Лийтой. Она была моей хорошей подругой. И ее любовь к банши была сильнее всего. Она была готова на все, ради своего народа. И для этого ей нужны были сильные дочери, — вновь повторил он, словно до меня с первого взгляда не дошло. — Хотя бы одна из них. Чтобы исцелить свою возлюбленную я согласился прожить с Лийтой тридцать лет. Именно столько было нужно, чтобы создать необходимое зелье и подождать, чтобы оно набрало силу.
— Ты жил с мамой тридцать лет, ради своей любимой и занимался с ней сексом, чтобы произвести наследниц для Старшей. Какой самоотверженный, никогда бы не подумала.
— Не злись и не думай о нас с матерью плохо. Так было нужно и мы оба понимали, на что шли.
— Дальше.
— Когда Мийе исполнилось два года, в Ках случайно попал дракон. Лаэрт, — уточнил Ренар. — Он был ранен и почти умирал. Из его едва уловимых слов я смог узнать, что его атаковали на одном из заданий. И он перенесся в самое ближайшее безопасное место. Как он прорвал мой барьер, я так и не понял, но с драконами всегда так. Они слишком непредсказуемые и сильные, самые сильные среди остальных жителей Лакмэ. И Лийта увидела превосходный шанс, чтобы защитить свою преемницу. Она попросила меня разработать печать, которая бы заставила дракона служить старшей дочери и сделала бы его самым преданным слугой первой наследницы.
— И ты придумал, — кивнула я. — Разработал новый ритуал и символ, который лишал воли и сделал из сильного воина личную комнатную собачку моей сестры, — зло процедила я, жалея, что вообще встретилась с этим мужчиной. И встречи с ним я ждала годами? Насколько же глупой и наивной дурочкой я была в те времена!
— Именно. Ритуал был очень затратным и разрушительным для меня. Поэтому его пришлось проводить дважды. Я смог нанести на дракона принадлежащую печать и направить его мысли лишь на защиту Мийи. Но моих сил было недостаточно. Чтобы Лаэрт не сорвался и не сбежал, мне приходилось каждый год обновлять печать — наносить и тратить остатки магии. Так продолжалось восемь лет. А потом родилась ты… У тебя была моя магия и возможности банши. Лийта посчитала это идеальной возможностью. Но и в тебе Старшая видела угрозу. Чтобы защитить народ и первую наследницу королева приказала мне повторить ритуал и усилить его твоей кровью. Так обновления были больше не к чему. Твоя сила была такой яркой и живой, что печать приклеилась к Фосу, как вторая кожа, соединяясь с волшебными потоками дракона и его жизнью.
— Мать видела угрозу во мне?
Я просто не верила в происходящее. Моя реальность казалась ненастоящей, другой, мнимой, и соперничала с детским кошмаром. Я хотела пробудиться и оказаться в стенах Академии — в неведении и с мнимыми представлениями о своих близких.
— Да, из — за того, что в тебе жила магическая искра, а в Мийе ее не было, ты могла подорвать авторитет своей сестры, как будущей Старшей. Ты не можешь напасть на свою сестру и причинить ей вред, также мой ритуал не позволит тебе применять свои способности на Лаэрте, когда он рядом с твоей сестрой. Так было нужно.
Ком в горле не позволял мне говорить, а слезы застыли в глазах. Хотелось кричать и метать молнии. Как они могли? Мои собственные родители… Они ведь моя семья, те единственные, которые должны были защищать и оберегать меня и мои мечты. А вместо этого они растоптали крошечный остаток от былой веры в людей. Больше не было возможности вернуться к прошлому, оно осталось там, позади, куда уже добраться. Меня будто окунули в ледяную воду, заставили спрыгнуть со скалы, пытаясь унестись от услышанного. Вот только угодила я не в холодный океан, а разбилась о скалы своей доверчивости и незнаний.
— А меня защищать не нужно было? Вы подумали обо мне? А если Мийя прикажет Фосу убить меня, тоже посчитав угрозой, или кто — то другой? — злилась я, не понимая, как этот человек мог что — то значить для меня. Как он мог быть примером для подражания, если все что он делал было направлена против меня!
Он был предателем!
— Гайя, она не станет. Мийя любит тебя, — пытался достучаться до меня Ренар, но в моей голове уже все сложилось и не самым красочным образом для этого горе мага.
— Сомневаюсь. Почему ты не защитил меня? Почему вы решили, что обезопасить нужно лишь Мийю?
— Я защитил, Гайя. Конечно, я тебя защитил. Ты же моя дочь! — разозлился Ренар и вскочил с дивана.
— И как именно? Лаэрт нападал на меня, причинял боль, меня пытали, но я никакой защиты не ощутила. Как ты меня защитил? Своим побегом?! — закричала я, сжимая кулаки и также вскочив.
Мы стояли друг против друга — злая и обиженная девочка и виноватый отец.
— Милая… Защита состоит в твоих силах. Я отдал тебе часть своей магии во время ритуала. Тебе нужно лишь дотянуться до возможностей, что скрыты глубоко в тебе. Действительно этого захотеть.
— Я не могу атаковать Мийю! Даже если захочу этого… — голос сорвался под конец, становясь не громче шепота.
— Магически нет. Я уравнял ваши шансы, — вновь произнес он очевидную истину, от которой уже было тошно.
— Ты сделал меня беспомощной!
Отец подошел ко мне и сжал мои плечи, чуть встряхивая, будто пытаясь вразумить безумную меня.
— Не трогай меня, — приказала я ему и почувствовала, как телекинез начал выходить у меня из — под контроля. Вещи в доме Ренара стали медленно двигаться и разбиваться, переступая черту на которой стояли. Они перемещались, создавая пугающую симфонию скрежета и звонка стекла. — Не смей прикасаться ко мне. Никогда! — рявкнула я.
— Гайя, ты стала такой сильной. И уже открыла дар телекинеза, — чуть улыбнулся отец, нисколько не испугавшись моих действий. Казалось, что не удивили мои способности и то, что именно в его доме происходило странные, пугающие события, а еще страдал интерьер, становясь слишком хрупким и безвозвратно изменчивым.