Джара приподнялась, вытирая щеки от слез, привалилась к плечу Коргана, сжала его ладонь и тоже заговорила. Три голоса звучали, как один, произнося одинаковые слова, и Санхар почувствовал, как по спине поднимается дрожь. Это было жутко, пугающе, и вместе с тем упоительно. Он уже не слышал их троих, он слышал Вархайса, змея, оплетшего мир своими кольцами, укрывшего его своими крыльями, прекрасного и грозного их бога.
- Вы сокрушите их, потому что с вами будет мое благословение. Вы сокрушите их, порвете остатки моих цепей, и я вновь буду царить над всем. Я снова стану миром. Мир снова станет мной.
Они замолчали. Несколько мгновений царила тишина, а потом Джара вновь расплакалась, обвивая Коргана руками за шею. Он что-то успокаивающе зашептал ей на ухо, подхватил лицо, поцеловал, слизывая с лица соленые капли. Санхар отвернулся и посмотрел на Берга. Старик смог подняться на ноги, но стоял не очень уверенно. Вождь подал ему руку.
- Иди и скажи им, - Берг ткнул дрожащим пальцем в сторону входа. – Скажи всем, Вождь. - Повторил харагр и стер с пасти кровь, перемешанную со слюной: прокушенный язык саднил и ныл.
- Что сказать?
- Скажи то, что мы все хотим услышать, - едва прошептала Джара.
Санхар расправил плечи и пошел наружу.
Потом были слова, много слов, которые ему пришлось говорить перед хараграми. Это было нелегко - после говора бога то, что произносил он сам, казалось Санхару не имеющим никакой силы. Но выбора не было. С Вархайсом говорят шаманы, с народом - Вождь. Он выдержал это с честью, и тогда смог, наконец, отправиться в свою пещеру. Жилище вождя почти не отличалось от прочих, разве что от него было легче добираться до горячих источников. Подземные обжигающие ключи встречались на острове тут и там, немало облегчая жизнь хараграм: чаще под открытым небом, выплавляя вокруг себя камень из-под снега. Из пещеры, которая из поколение в поколение принадлежала вождям харагр, было удобно подниматься к одной из таких площадок. Горячая вода - это то, что сейчас было нужно Санхару.
Источники встретили его клубами пара и резким серным запахом. Едва ли не урча от удовольствия харагр опустился в воду, усевшись на один из камней, будто специально разложенных на дне для этой цели. Раны на спине защипало, но не сильно, и мужчина, ворча под нос, почесал загривок об один из выступов.
- И к чему нам готовиться теперь?
Вождь вздрогнул, и открыл глаза. Шанна нагнала его бесшумно, и теперь расставляла на камнях глиняные бутыльки.
- Я не могу сказать тебе больше, чем сказал всем, Шанна, - вздохнул харагр. - Потому что я ничего больше не знаю.
- То есть, нас ждет война? - женщина взяла его рукой за плечо и немного наклонила вперед, чтобы увидеть раны.
Смочила ткань в одном из настоев и, промокнув шерсть, принялась смазывать порез. “Какой в этом толк, все равно вода смоет”, - подумал Санхар, но не стал говорить этого вслух, вместо этого ответив на вопрос.
- Похоже на то. Так сказал Вархайс.
- Вархайс или шаманы?
Санхар повернул голову, но не мог видеть лица жены, наклонившейся над его спиной. Какое-то время он молчал вдыхал запах ее шерсти и серной воды.
- Ты можешь не верить им. Когда угодно можешь, но только не сейчас. Мир содрогнулся, Шанна. Земля тряслась от его голоса. Гудела. Мы же все эти слышали.
Она не отвечала, и скоро харагр расслабился от прикосновений и жара воды. Кажется, даже задремал. Пузырьки, поднимающиеся со дна источника, ворошили шерсть и щекотали кожу. Санхару казалось, что через дрему он все еще чувствует слабый гул - Бог пробудился, и больше он не уснет.
Третья глава
***
Старое крыльцо поскрипывало от каждого шага и ощутимо прогнулось, когда Верен сел на него. Надо бы подлатать, да неохота. Слышащий не одобрял, но всегда можно отговориться тем, что умений недостаточно, а Август на материке остался, некому помочь с этим делом…
Верен достал самокрутку и с удовольствием закурил. День заканчивался, желтоватые сумерки постепенно окрашивались серебром проступающих звезд. По крайней мере за такие тихие вечера он любил Гнездо - в Ваале так спокойно не посидишь. Справа, обжигая глаза, полыхнуло что-то красное, и, прежде, чем Верен успел обернуться, рядом с ним шумно плюхнулась девушка, буквально подняв пыль ворохом своих юбок.