- Наше мнение интересует хоть кого-нибудь из присутствующих? - Мариус ошалело смотрел на собравшихся и все никак не мог взять в толк, в своем ли они уме.
- Хочешь жить, дорогой? А ты, Психея? - Цыганка звякнула браслетами. - Тут только один вопрос: что вы сами выберете? Ты готов пойти навстречу, сохатый? - она обратилась к Слышащему.
- Мы с Августом возьмем за них ответственность! И будем помогать, чем сможем! - Мария затараторила, завидев возможность спасти детей. - Пожалуйста, позволь…
Годрик замолчал. В зале повисла тишина, и, на удивление, даже Теа больше ничего не говорила, внимательно смотря на Слышащего, который глядел в окно, в ночную темноту.
- Хорошо. Я дам шанс, но они должны понимать, что Чаща никогда их не отпустит. Цепь, сплетенная из корней и веток, будет на их шеях до самого конца, - он выразительно посмотрел на Марию. - До последних минут их жизней.
- Сделайте правильный выбор!
Они стояли у колодца, все еще не представляя, что именно означали слова Слышащего. Луна отражалась на самом дне, покачиваясь на воде, пронзенная веревкой, привязанной к ведру.
Люди вокруг них молчали, глядя с любопытством и легким одобрением. Каждый из них в свое время прошел через это, но не мог удержаться от чуть заметной улыбки, замечая, как дрожат подростки.
- Мы что, правда на это согласились? - Мариус с трудом верил в происходящее.
Ребят нарядили в длинные рубахи: золотистые, со шнуровками на груди и рунной вышитой вязью, которая скользила по краям алой змеей, оставили босыми - Мариус сразу же получил занозу и постоянно морщился, переминаясь на ноющей ноге.
Мария молчала, лишь поправила их заплетенные в косы волосы, заглянула каждому в глаза и отошла к толпе.
Он посмотрел на Психею и почему-то сделал несколько шагов назад, а потом еще и еще, пока спиной не уперся в цепкие жаркие руки, которые моментально оплели его грудь.
- Попался!.. – он мог спутать этот голос с шорохом ветра, так тихо оно было сказано, но интонации выдавали произнесшую с головой – Теа. Она наблюдала, кажется, внимательнее всех прочих.
Психея растерянно огляделась, набрала в грудь как можно больше воздуха и застыла. Посмотрела на небо, чувствуя, что звезды, которые когда-то манили ее своей свободой, сияя в оконцах её спальни, стали совершенно чужими, отталкивающими и холодными. Она внезапно поняла, что все вокруг было наполнено тишиной, неотвратимой, гнетущей.
А потом раздался вороний грай: десятки птиц взмыли с веток, когтями и клювами разрывая её оцепенение. Она присела на край холодного камня колодезя и запустила дрожащие пальцы в косу, выпуская прядь за прядью, путаясь и разделяя каждый волосок; прикрыла глаза и стала напевать еле слышно то, что приходило ей на ум. Не останавливаясь, не прекращая петь, она наклонилась над черной пастью и чуть заметно махнула рукой самой себе, что эфемерно улыбалась ей из отражения.
Ей становилось всё легче с каждой секундой, с каждым движением. Девушка сама не понимала, почему поступает так, а не иначе. Ей не было интересно, почему все вокруг молчат: лишь вороны метались над головой все так же призывно крича.
Она уверенно взяла за ворот обеими руками и начала крутить, налегая грудью, прилагая все доступные ей силы. На лбу выступила испарина, но она все так же продолжала вращать ось. Снова и снова.
- Психея… - Мариус хотел вернуться к ней, но тонкие руки Теа оказались куда сильнее, чем он мог себе представить.
- Тише…
Психея не расслышала его, он мог бы кричать, размахивать руками – сейчас это не имело смысла. Она вытащила ведро и сняла его с металлического крюка, доверху наполненное водой. Поставила на землю и лишь после этого с облегчением выдохнула и пробежалась глазами по всем окружающим людям. Ей не нужен был названный жених, ей нужен был мужчина, что отбрасывает тени – одну за другой.
И он вышел вперед, плавно, почти плывя над жухлой травой. Приблизился к ней, коснулся влажного лба губами, наклонился, чтобы сорвать с земли пару стеблей и тут выпрямился обратно. Она, словно зачарованная, приоткрыла рот, позволяя вложить травинки, перепачканные землей на корнях, меж ее уст, тщательно прожевала их и проглотила.
Вороны вновь залились то ли смехом, то ли криком, и набрали высоту.
Психея смотрела на них, привстав на носочки и раскачиваясь. Она больше не пела.
В какую-то доли секунды Сохатый взял в руки ведро и опрокинул на нее водопад ледяной воды. Она беззвучно охнула, оседая на вдруг задрожавшую землю, не в силах сказать ни слова.