Выбрать главу

- Нет уж, мы тебя проводим, - усмехнулась женщина, выходя за ними наружу.

- Мам, - всхлипнула Дина.

- Не надо плакать, - мать крепче сжала её ладошку, как завороженная глядя на пламя.

- В клетки их.

- А без клеток никак? – Теа разочарованно распахнула глаза.

- Заходи давай, не на прогулке, - стражник еще раз пихнул её, не обращая внимания на то, как старательно она хлопала глазами. – И ты тоже, к ней, - он схватил девчонку за руку и почти кинул внутрь, заперев клетку. После чего потащил мать в противоположную сторону поляны.

- Мамочка! – Дина бросилась  к захлопнувшейся двери. – Мамочка!!!

- Тихо, не надо… - Теа перестала улыбаться, глядя в пространство, прижимая к себе трясущегося от страха ребенка. Она несколько раз судорожно вздохнула и продолжила с напускным весельем. - Сейчас нам дадут вкусненького! Погоди, скоро будет пир, что ты плачешь?!

- Пир? – неуверенно переспросила Дина, громко хлюпая носом.

- Ага! Я тебе точно говорю, так и будет!... – она вдруг отпустила девочку и просунула руку меж прутьев клетки, звякнув браслетами.

- Теа?..

- Подожди… - голубые глаза смотрели сквозь огонь, бледные пальцы будто играли с кончиками далеких обжигающих языков. – Посмотри на меня… - ее зрачки расширились. – Посмотри…

Сквозь пламень она видела тень, окутанную силой.

- С кем ты разговариваешь? Теа! Мне страшно! – девочка начала всхлипывать, но на этот раз на неё не обратили внимания.

Кажется, Теа даже не слышала, как  малышка снова окликнула ее, уже громче и с надрывом; не чувствовала, как Дина дергает её за юбки. Пальцы девушки мелко дрожали, а губы продолжали шевелиться – теперь уже беззвучно. Расплакаться толком девочка не успела: один из прохаживающихся между клеток стражников приблизился, хлопнув по тонкой ладони.

- Сиди смирно.

Теа будто очнулась от транса, отдернув руку и с обидой поглядев на подошедшего мужчину.

- Эй, чего ты дерешься? Я не тебя звала!

- Веди себя тихо, - повторил стражник, оставшись безучастным к ее возмущениям, и отошел.

- Теа, Теа, - всхлипывала девочка. – Что ты делала? Почему ты мне не отвечала?

- Прости, я заслушалась песенками! – она присела на колени, подобрав юбки и обняла Дину за плечи.

- Какими песенками? – недоверчиво переспросил ребенок.

- Которые костры поют, конечно.

- Костры? – Дина захлопала глазами. – Но я ничего не слышу!

- О, я обязательно научу тебя их слушать. А сейчас… ой, гляди-ка, какой!

Девушка ткнула пальцем в показавшийся между костров силуэт. Яркое пламя давало слишком резкие тени, но ясно очертило широкоплечую мужскую фигуру, голову которой венчали огромные ветвистые рога.

- Ух ты-ы-ы, - протянула Дина, а потом отвернулась, уткнувшись лицом в плечо девушки. – Нет, он мне не нравится. Он страшный.

- Он просто очень важный, – Теа неотрывно следила за мужчиной, который неспешно огибал костер, вглядываясь в пламя. – Но знаешь, что? Я уверена, что когда я заговорю с ним, он окажется очень милым.

- Не хочу чтобы он подходил… - Дина тяжело сопела, перепуганно вцепившись в девушку.

- Ну что же ты, - Теа продолжала следить за каждым шагом увенчанной рогами фигуры. – Нам нужно с ним поговорить… Ведь мы хотим домой, правда?

- Очень, - малютка задышала спокойнее.

- Вот, для этого нам нужно поговорить с ним и объяснить, что мы уже пошептались с искорками и спели вместе с ветром. И что теперь мы хотим уйти, но перед этим что-нибудь скушать…

- Нет, не хочу кушать, - Дина дернулась. – Хочу к маме и уйти, не хочу тут есть!..

- А я вот очень хочу. Чего-нибудь сладенького…

- Хочу к маме, - Дина вырвалась и начала трясти прутья, заходясь в крике. – Хочу к маме!!! Выпустите меня!!! МАМА!!!

- Тише, - Теа, попыталась было прикрыть девочке рот, но тут же отдернула руку, поморщившись – на ладони остался след маленьких зубов и кровь.  

- МАМА! Мама!... – Дина вдруг замолчала, съежилась, отступая от прутьев.

Теа же вышла вперед, радостно и облегченно улыбаясь.

- Ты пришел!.. Я так ждала тебя! Звала, - почти прошептала она последнее слово.

- Ждала? – голос звучал сухо, как треск хвороста в кострах. – Звала? – мужчина склонил голову набок и, Теа была уверена, улыбнулся в ответ. – Какая похвальная жертвенность.