— Сегодня я по-настоящему поверила в наш университет! — закончила свой рассказ Сяо-янь. — Я думала, что у нас уже не будет того подъема, который был «4 мая» и «18 сентября», но теперь думаю совсем по-другому. Да, когда мы проходили по улице Шатань, к демонстрации присоединилась еще большая группа студентов из университета. Борьба подняла всех.
Несмотря на то, что много юношей и девушек ушло ранним утром на сборный пункт, в университете осталось еще немало студентов. Они направились в аудитории, библиотеку, на спортплощадки. Когда основная колонна приближалась к университету, по указанию штаба подбежали связные и закричали: «Пекинский университет! Поднимайся!», «Друзья, возродим дух «4 мая»!» Словно искра пронеслась по общежитиям, аудиториям, лабораториям, библиотеке, стадиону. Отовсюду стали сбегаться студенты и собираться у ворот. Вскоре они присоединились к рядам борцов. А когда в колоннах стали кричать: «Приветствуем участие студентов Пекинского университета!» и «Пекинский университет, возрождай славные традиции «Движения 4 мая»!», Хоу Жуй побежал на стадион и ударил в колокол, которым обычно давали сигнал окончания занятий. Да, это было похоже на то, что пришел конец курсу Ху Ши: «Учебой спасай родину!»…
Вошла, прихрамывая, Сюй Хуэй. На ее лбу виднелись запекшиеся пятна крови. Не дав Дао-цзин и рта раскрыть, она подскочила к кровати:
— Ну как? Лучше? Температура еще есть?
Дао-цзин пожала ей руку:
— Сюй Хуэй, ты почему не пошла в больницу? Такие раны очень опасны.
— Ты волнуешься, как старенькая мама, — Сюй Хуэй заботливо поправила на ней одеяло и улыбнулась. — Не беспокойся. Легкие царапины. Стоит ли идти в больницу? Лучше расскажи, как твои дела.
— Хорошо. А потерь много? Кого арестовали?
— Двух студентов из педагогического серьезно ранили штыками. Много потерь и у нас. Еще не подсчитали. Арестовано… Пока только знаем, что арестовано свыше десяти человек.
— Что дальше намечено? — тревожно спросила Дао-цзин, внимательно глядя на Сюй Хуэй.
— Да. И я тоже об этом хотела спросить, — присоединилась Сяо-янь.
Сюй Хуэй выпрямилась, хотела налить себе чаю, но, заметив, что чайник пустой, покачала головой:
— Соседи тоже ходили на демонстрацию? Так ты и сидишь без капли воды? Да-а… Вы спрашиваете, что будем дальше делать? — Сюй Хуэй задумалась, потом улыбнулась. — Направлять студенческое движение в русло борьбы рабочих и крестьян! Вулкан уже действует! Пусть все зло и мрак сгорят в потоке его лавы!
Сюй Хуэй говорила так, будто произносила клятву.
Глава тридцать пятая
На третий день после демонстрации Дао-цзин стало лучше, хотя она все еще была очень слабой. Чтобы дать ей окончательно выздороветь, а также чтобы уберечь от врагов, Сюй Хуэй категорически запретила ей выходить на улицу. Дао-цзин пришлось отлеживаться и читать — она оказалась надолго оторванной от внешнего мира.
Цзян Хуа 9 декабря так и не пришел. Он появился лишь на третий день вечером.
Весь светясь радостью, потирая замерзшие руки, он ласково сказал:
— Теперь, наверное, ничто не помешает нам быть вместе… целый месяц.
— Правда? — не веря себе, спросила Дао-цзин и положила свою руку в его большую ладонь. — Это правда, Цзян Хуа? Но как ты плохо выглядишь! Уж не заболел ли? — встревожилась Дао-цзин.
— Нет, нет, не заболел. А ты как? — улыбнулся Цзян Хуа и прилег на кровать.
Дао-цзин с беспокойством посмотрела на него:
— Не может быть. Если бы у тебя было все в порядке, то не выглядел бы таким желтым. Попал в переплет?
Цзян Хуа навалился на подушку и устало закрыл глаза:
— Нет. Штаб демонстрации находился в кафе неподалеку от университета и не подвергся нападению. Но вчера вечером две сотни полицейских окружили Северо-Восточный университет и стали хватать руководителей демонстрации как раз в то время, когда мы были там. Но нам повезло: мы перемахнули через стену и ушли от погони. Было много снега, и когда я перелезал, то поскользнулся и свалился на какие-то доски у стены. Вот и ушибся.
— Чем спокойнее говорил Цзян Хуа, тем больше нервничала Дао-цзин:
— Дай-ка я посмотрю, где ты ушибся.
Но Цзян Хуа воспротивился:
— Не надо. Уже все прошло!
Он взял ее за руки и тихо спросил:
— Дао-цзин, ты знаешь, к чему привела демонстрация? В Бэйпине началась студенческая забастовка. На нее откликнулись студенты всей страны. Невзирая на невероятные трудности, нашей партии удалось зажечь факел борьбы среди студентов!