Никого.
Запыхавшись, он вернулся на берег, движимый безумной надеждой, что стал жертвой розыгрыша или иллюзии.
Никого.
Только слабый посвист морского ветра и мерный рокот волн. Одна из них оставила на берегу ясно различимую фигурку. Он подошел к ней и чуть не потерял сознание, когда узнал бездыханное, распухшее от воды тельце четырехлетнего мальчика по имени Тогорн.
Он долго оплакивал своих пропавших земляков, потом пришли депрессия и чувство вины, а за ними гнев.
Сирена.
Она играла им, она околдовала его, она через него околдовала его народ. Он вернулся в свой дом и бросился, как бешеный зверь, к железной клетке.
Недвижная Маэрульин плавала на поверхности бассейна. Ее кожа и пряди вокруг ее головы слились с ночью.
Мертва.
Со слезами на глазах Кван вспомнил великолепие своей юности. Его сердце затворилось после смерти Ольбан, он завалил огонь вдохновения пеплом привычки, пассивности и корысти.
Песня — это отражение души. Того, от кого она исходит, и того, кто ее примет.
А в душе у барда жила беспросветная ночь.