— Йолло тот ещё любитель хлебнуть всякой дряни. Как ещё в Вальгаллу не отправился с такими-то попойками. Как по-гардарийски сказать: возьми на время?
— Потом заберу, — не отвлекаясь на мелочи бросила Хельга, — но не он один! Ты понимаешь, что это просто чудо! Сама покровительница нашего ремесла вчера снизошла до нас!
Улла толкнула дверь наружу, пропуская тараторящую без остановки подругу. Волъкх нацепил браслет на руку и теперь довольным котом шёл за северянками.
— Хела, мир уже не тот, что прежде. Боги больше не приходят к нам, потому что люди забывают о них. Это печально, но правда, — Ниссен погладила девушку по плечам и поджала губы. Хельга удрученно поникла, но тут же встрепенулась, словно просыпаясь ото сна и удивленно уставилась на гардарийца. — А он что здесь делает?
Улла и Волъкх переглянулись. Объяснений не потребовалось. Сначала кона Бьйорненвинкля округлила серые глаза, затем просияла и попыталась что-то сказать, но быстро сдалась и, махнув рукой, развернулась на пятках и зашагала в сторону своего навеса.
Гардариец и вёльва проводили ее недоуменными взглядами.
— М-да, — выдохнула Ниссен, подбочениваясь. Сегодня ей нужно было собрать несколько важных компонентов перед отбытием в Исбиткант послезавтра, чтобы они успели подсохнуть перед дорогой.
Она обернулась к волхву и привычно начала жестами повторять свои слова на Всеобщем.
— Я иду в лес. За травами. Хочешь со мной?
Волъкх ласково улыбнулся и согласно кивнул. От его улыбки у Ниссен едва не подкосились ноги.
VII (часть I)
Последние листья чёрной малины были бережно уложены в мешочек, а стебли зорянки перевязаны бечевой. Улла с наслаждением разминала затёкшую шею, похрустывая позвонками. Волъкх подвешивал к жерди у небольшого костреца пучки с травами. Они провели в лесу все утро и половину дня, а ещё половину потратили на то, чтобы разобрать и разложить нужные ингредиенты. Пару раз они прерывались на то, чтобы размять спины и перекусить, но теперь сумка каждого из них была набита душистым разнотравьем. Незнание языка не мешало помогать друг другу. Скорее они даже этого не замечали.
Ниссен расслабленно откинулась на ствол дерева спиной и скользнула взглядом по реке, вызолоченной закатом, на берегу которой они с гардарийцем сейчас сидели. День выдался плодотворным и на удивление жарким. Мысль о прохладной воде назойливой мухой принялась кружиться в уме.
Шаги чуть громче шелеста листьев отвлекли Ульфру от раздумий. Волхв присел возле вельвы на корточки и погладил ее по щеке. Женщина тут же ответила на ласку, прижавшись к широкой ладони, и перевела взгляд на спутника.
— Устал?
Волъкх коротко мотнул головой. За весь день Улла достаточно обучила его Всеобщему, чтобы не приходилось объясняться жестами.
— А ты? — он легонько оглаживал ее подбородок пальцами, очерчивая каждый изгиб женского лица.
— Немного, — приврала кона. Мысль о купании вернулась.
— Домой? — имелось в виду в лагерь, но для краткости Улла назвала это «домой».
Ниссен снова бросила взгляд на воду.
Они здесь одни, народ наверняка уже снова гуляет на застолье, так что никто не помешает ей насладиться вечерним заплывом. Северянка перевела хитрый взгляд на мужчину, который в открытую любовался ею.
— Не сейчас, — она грациозно встала и принялась стягивать с себя обувь с чулками.
Волъкх с недоверием смотрел на то, как оголяется его спутница, явно не понимая происходящего. Раздевшись до исподнего, Улла, довольная собой, направилась к воде, но остановилась у самой кромки. Тихие волны лениво лизали берег, качая на себе листья кувшинок и небольшие заросли камыша. Где-то вдалеке ударила рыба. С замиранием сердца Ульфра коснулась носком воды и вздрогнула от удовольствия — идеально.
— Улла? — как оказалось, Волъкх пошёл следом и теперь стоял совсем рядом. Вельва обернулась и расплылась счастливой улыбке, ее переполняло чувство легкости и невесомости. Женщина облизнула губы в предвкушении и стала медленно пятиться назад, с каждым шагом уходя глубже под воду. После духоты дня прохлада реки обжигала кожу, вызывая толпы мурашек.
Когда сейдкона дошла до нужной глубины, то раскинула руки в стороны и откинулась навстречу водной глади, позволяя реке принять себя в тягучие объятья. Волъкх, в начале обеспокоенный поведением своей подруги, теперь с лёгкой полуулыбкой наблюдал за тем, как строптивая красавица медленно кружится в воде, окружённая горящим ореолом своих волос. Спустя время она счастливая и дрожащая вышла на берег, стуча зубами. Волхв не задумываясь стянул с себя рубашку, притянул северянку ближе и переодел.