— Прости, Дрю, но я должна вмешаться.
Парень шутливо закатил глаза, но дал мне шанс высказать свое мнение.
— Я могу предположить, что ты никогда не встречал этих людей, верно? — Когда парень кивнул, больше не находя мое вмешательство забавным, я продолжила: — Я понимаю, что твоя бабушка знала их, и, основываясь на ее отношениях с ними — и на том факте, что ты явно презираешь эту семью — я так понимаю, что у нее тоже не было благоприятного мнения о них. Я права?
— Да-а-а, — сказал он, растягивая слово.
— Но до сих пор я слышала только о том, какие они плохие, потому что у них есть деньги. Я не понимаю, какое отношение к чему-либо имеет богатство. Если бы ты был при деньгах, разве не использовал бы это в своих интересах? Я не считаю справедливым разрушать доверие к человеку — или репутацию всей семьи — основываясь на их социальном положении.
Часть меня сожалела о том, что я сказала, хотя верила, что ему нужно это услышать. Черт возьми, многим людям, вероятно, нужно было напомнить, что характер человека определяется не физическими или материалистическими вещами, а скорее их действиями. Однако то, как Дрю смотрел на меня, молча глядя прямо сквозь меня, заставило меня пожалеть, что я не оставила свое мнение при себе.
— Может быть, это потому, что ты не даешь мне закончить. — К счастью, в его тоне был намек на юмор. Смех больше походил на звук прицепа, тащащегося по гравийной дороге, хриплый и едва слышный, но он определенно был там.
Я взмахнула рукой, жестом предлагая ему продолжать.
— Другая теория состоит в том, что Беннетты были ответственны за раннее открытие плотины. Моя бабушка была убеждена, что что-то случилось, хотя не была уверена, что именно, и пытаясь замести следы, они затопили город на день раньше.
— То есть ты хочешь сказать, что твоя бабушка верила, что Беннеты были ответственны за исчезновение этой другой семьи?
— Да, именно так.
— Но почему? Я даже не знаю, кто пропал, не говоря уже о том, почему эти люди имели к этому какое-то отношение. Мне нужен мотив, Дрю, — потребовала я комично, показывая, насколько была увлечена этим. — Я не могу участвовать в каком-либо заговоре без, по крайней мере, мотива.
— Хорошо, я сделаю все возможное, чтобы нарисовать для тебя всю картину, но для этого тебе не разрешается прерывать. Поняла? — Он пронзил меня своим пристальным взглядом, пока я не кивнула в знак согласия. Затем Дрю приподнял брови и улыбнулся, как будто только что выиграл в какую-то игру. — Итак, я сказал, что Беннеттам принадлежала большая часть земли в Чогане и его окрестностях, но я не сказал, что другая семья, Кроу, была той, кто обрабатывал землю.
Мне пришлось очень сильно сосредоточиться, чтобы удержаться от вопроса, который обжигал мне язык.
— Излишне говорить, что эти две семьи ненавидели друг друга. Их вражда уходила корнями в прошлое, вероятно, к основанию Чогана. Кто знает? В любом случае, это было очень похоже на борьбу привилегированных с нищими, и если бы одна семья не собрала вещи и не переехала, этому никогда бы не было конца. Беннетты всегда бы владели городом и управляли им, а Кроу всегда бы до смерти работали на земле. Так что на самом деле наводнение было благословением для каждой из них.
Мой напиток согрелся в руке, потому что я была так очарована его рассказом, что не могла ничего сделать, кроме как сидеть и впитывать каждое произнесенное слово. Это вполне мог быть эпизод «Закон и порядок».
— На самом деле, Кроу были теми, кто придумал поговорку: «Беннетт заберет все, что тебе дорого». Потому что, по их мнению, именно так и происходило снова и снова. Из того, что рассказывала моя бабушка, все началось, когда Беннетты каким-то образом заставили Кроу продать им свои сельскохозяйственные угодья. Это случилось задолго до моей бабушки, так что она не была уверена в деталях, но, по-видимому, была какая-то судебная тяжба из-за собственности, и в конце концов... ну, я уверен, ты можешь догадаться, кто выиграл. В любом случае, Кроу могли продолжать жить там и получать прибыль от земли, но они больше не были владельцами.
Очевидно, я очень увлеклась этой историей. Каждый мускул в моем теле сжался от сильного гнева, который я испытывала от имени людей, которых никогда не встречала, и я была убеждена, что он не исчезнет, если этой семье не будет даровано счастье.
Вот только это было настоящее преступление.
Что означало, что счастье было крайне маловероятно.
— Ходили слухи, что один из мальчиков Кроу и внук Беннетта поссорились в ночь перед наводнением, во время последнего празднования Четвертого июля в Чогане. Из-за девушки. Моя бабушка так и не смогла узнать подробности, потому что, очевидно, все они пропали менее чем через двадцать четыре часа, а ее там не было. Но из того, что она поняла, это все потому, что девушка бросила Беннетта ради мальчика Кроу.
Я больше не могла держать свои мысли при себе. Как порыв воздуха, мои слова вырвались из моего рта.
— Ты думаешь, что целая семья пропала без вести, пять человек, и все из-за девушки? Что за животными были эти люди?
Дрю пожал плечами и предложил мне последний кусочек шоколада, но я была слишком погружена в эту тайну, чтобы что-то есть. Поэтому парень бросил его в рот, а затем заставил меня пожалеть о своем решении, не торопясь пережевывая угощение. Если бы я просто взяла его, он мог бы уже продолжить свою историю.
Наконец, Дрю закончил есть десерт, сделал глоток пива, чтобы запить его, а затем наклонился вперед. Одно это движение сказало мне, что то, что последует дальше, будет стоить того, чтобы подождать, и, как будто меня потянули за ниточку, я автоматически тоже наклонилась к нему.
— Это действительно не так сложно понять, учитывая, что Беннетты привыкли получать все, что хотели. Потерять что-то, особенно из-за Кроу, было бы недопустимо. Но даже в этом случае бабушка всегда верила, что чтобы ни случилось, это было между двумя мальчиками.
— Сколько лет было этим детям?
— Около двадцати. Так что на самом деле они не были мальчиками по сути, но определенно не были взрослыми.
— Ну, это несколько меняет картину в моем сознании. Я вообразила, что они подростки, потом ты назвал их мальчиками, и я еще больше запуталась. И все же не могу понять, как два парня, спорящие из-за одной девушки, могли привести к исчезновению целой семьи.
Дрю наклонился ближе, его кончики пальцев танцевали по моим коленям, в то время как глаза держали меня в плену, угрожая затянуть в свои горящие глубины.
— У меня нет всех подробностей, и большая часть того, что я знаю, носит умозрительный характер, но бабушка верила в это достаточно, чтобы посвятить всю свою жизнь этому месту.
— Это кажется такой огромной жертвой, которую можно принести по наитию.
— О, я уверен, что есть гораздо больше деталей, помимо того, что я только что рассказал тебе, которые убедили бы ее вне всяких сомнений. Проблема в том, что… я не знаю, что именно. Бабушка рассказала моему отцу, а папа не очень хороший рассказчик. Он предпочитает придерживаться упрощенных моментов. Итак, как ты можешь видеть, с каждым поколением все больше и больше истории забывается, а без истории это место теряет свое предназначение. К тому времени, когда у меня появятся дети — если они у меня будут, — от этой истории ничего не останется. Им больше нечего будет рассказать.
Наклонившись еще ближе, Дрю провел кончиками пальцев по моим щекам, заправляя волосы за ухо. Когда он был так близко, я разрывалась между тем, чтобы умолять его поцеловать меня и задавать больше вопросов. В конце концов, мое решение было принято, когда парень отстранился, позволив мне дышать воздухом, не опыленным его пьянящим ароматом.
Пространство позволило моим мыслям вернуться к истории, вспомнив все, что Дрю мне рассказал. И вдруг одна вещь выплыла наружу — не просто выплыла, она выскочила и ударила меня по лицу.
— Подожди минутку... раньше, когда ты говорил о цели курорта, ты сказал, что твой отец отказывается уезжать, потому что убежден, что его семья вернется. Кто его семья, Дрю?
Его глаза нашли мои, и я смотрела, как свет танцует в них, как звезды в небе.
— Кроу.
Я втянула воздух, от неожиданности у меня сжалось в груди и стало трудно дышать.
— Так... твоя бабушка была Кроу?
Как раз в тот момент, когда я подумала, что Дрю больше не сможет меня удивить, он покачал головой.
— Нет, но мой папа да. — Он, должно быть, заметил замешательство на моем лице, потому что добавил: — Бабушка оставила Беннетта ради мальчика Кроу.
5 июля 1974 года
Дорогой Дневник,
Прошлая ночь была… Я даже не знаю, как это описать. Это был рай. Это было идеально. Это была лучшая ночь за всю мою жизнь!!! Я смотрела фейерверк с самым горячим парнем, которого когда-либо встречала. Он старше и мужественный, как раз из тех, с кем папа никогда бы не позволил мне встречаться, что делает его еще более привлекательным. Самое странное было то, что я должна была оплакивать свой разрыв. Прошло всего несколько дней. Мое сердце должно быть разбито, но это не так. Этот таинственный парень, возможно, как раз то, что доктор прописал. Что ж, сегодня я собираюсь побродить по городу, и если мой план сработает, то я могу столкнуться с мистером Четвертое июля! Не могу дождаться, когда увижу его снова.
Прохладный ветерок кружился, как свободно парящая лента, вокруг обнаженных рук Эмили, заставляя обнимать себя, будто давно потерянного любимого человека. Хотя долина была известна своими прохладными вечерами, холод в воздухе в эту конкретную ночь был неожиданным, и это заставило Эмили пожалеть, что она не взяла свитер.