Она приподняла брови и ждала продолжения. Когда Энди не продолжил свой рассказ, она спросила:
— С чего бы им так думать? Откуда это вообще взялось?
— Э-э, твоя фамилия?.. — Энди начал задаваться вопросом, не перепутал ли ее имя. — Маккинни, верно?
— О, да. В этом есть смысл. Значит, чтобы никто не узнал, что ты тусуешься со мной, ты притворился, что я твой друг?
Внезапно парень почувствовал себя глупо, задаваясь вопросом, может быть, он ошибся в ее внимании или предположил, что это было нечто большее, чем было на самом деле.
— Ну, да. Последнее, что мне нужно, это чтобы Бобби преследовал меня за то, что я увел еще одну его подружку.
Смех вырвался наружу, когда Эмили покачала головой.
— Но ты не уводил меня у него. Он бросил меня еще до того, как мы встретились.
— Я знаю это, и ты знаешь это. Но для других это будет выглядеть иначе. Мне ли не знать, я уже проходил через это раньше с Брендой. Правда не имеет значения, когда речь заходит о Беннеттах.
Для Эмили это имело смысл. Не говоря уже о том, что у нее были свои причины держать это в секрете до поры до времени.
— Я понимаю. И, честно говоря, я в некотором роде делала то же самое. Имею в виду, я ничего не говорил о тебе — кроме как в своем дневнике. Но называю тебя «ЭК» на случай, если кто-нибудь его прочтет. Так никто не догадается, что я говорю о тебе.
Что-то было не так, но парень, казалось, не мог понять, в чем дело.
— Значит, мы оба лжем друг о друге, чтобы никто не узнал?
— Ну, больше для того, чтобы Бобби не узнал.
Вот что беспокоило Энди. Одно дело, когда он беспокоился, что Бобби может узнать о его времени с Эмили, но он не понимал, что ей тоже нужно скрывать это от него.
— Ты все еще общаешься с ним? — Он не мог придумать никакой другой причины, по которой девушка не хотела, чтобы Бобби узнал.
— Иногда, но никогда по собственному желанию.
Для Энди это не имело особого смысла.
— Хорошо, когда вы виделись в последний раз?
У Эмили скрутило живот. Ей не хотелось говорить о Бобби, но, похоже, она не сможет выкрутиться, не вызвав новых вопросов, поэтому глубоко вздохнула и сказала правду.
— Он приходил ко мне домой вчера, и папа впустил его.
— Значит, вы все тусовались вместе — ты, Бобби и твои родители? — Ревность свернулась кольцом у него в груди.
— Все совсем не так. Я не хотела его видеть, но мои родители пригласили его войти, а затем позвали меня спуститься вниз. Я говорила, что у меня домашняя работа и мне нужно готовиться ко сну. Но родители сказали, что Бобби уже вошел, и что было бы невежливо выгнать его так быстро.
— Как долго он пробыл?
Девушка пожала плечами, пытаясь сосчитать минуты в уме.
— Может минут десять. Как только родители вышли из гостиной, я извинилась и ушла. Сказала, что мне нужно принять душ и приготовиться ко сну, потому что у меня сегодня занятия в школе, и что он может остаться и поговорить с моими родителями, но я не останусь. Сказала ему, что у меня слишком много домашней работы, чтобы сидеть и болтать о политике.
Энди провел языком по нижней губе, оставляя блеск, который привлек ее внимание. Эмили быстро начала погружаться в мечты о том, чтобы поцеловать его, прежде чем вернуться к реальности, когда парень спросил:
— Как думаешь, вы когда-нибудь снова будете вместе?
Это не только пробилось сквозь ее мечтательные мысли, но и заставило ее рассмеяться.
— Нет. Конечно нет. Каждый раз, когда он приглашает меня в кино, или на ужин, или... что угодно, я говорю «нет». Он несколько раз допрашивал меня, обвиняя в том, что я встречаюсь с кем-то другим, но я каждый раз говорю ему одно и то же — у меня нет времени на парня.
— Зачем держать его рядом, если не собираешься возвращаться к нему?
Эмили глубоко вздохнула, ненавидя тот факт, что ей приходится продолжать защищаться, когда дело доходит до вопросов о Бобби. Не имело значения, от кого это было — от ее друзей, родителей, а теперь и от Энди. Эмили ничего так не хотела, как чтобы Бобби просто исчез.
— Я не держу его рядом… но мои родители…
— Почему? Они так сильно хотят, чтобы ты была с ним?
— Из-за его семьи. — Это было последнее, что она хотела сказать Энди, но у нее не было другого выбора. Она, конечно, не стала бы лгать ему. — На протяжении многих лет мои родители работали не покладая рук. Они сказали, что именно по этой причине остановились на одном ребенке — потому что не могли позволить себе иметь больше и быть дома, чтобы растить их. Как и все родители, они хотят для меня лучшего, и думаю, что они видят в Бобби способ дать мне это.
— Им все равно, что он ленивый, коварный мудак?
Улыбка медленно тронула губы Эмили, когда она ответила:
— Они думают, что он лучший. Потому что перед ними он включает обаяние — именно то, что Бобби сделал со мной, когда впервые пригласил на свидание. Он говорит все правильные слова и делает все правильные вещи, и не успеешь оглянуться, как окажешься под его чарами. Он умный парень, отдам ему должное, но пока ты не увидишь его истинное лицо, ты понятия не имеешь, насколько эгоистичным и манипулирующим он может быть.
Энди знал, что дальше давить не стоит. Любой другой вопрос на эту тему привел бы только к ответам, которые расстроили бы его еще больше, поэтому он отступил. Последнее, что парень хотел услышать, это то, что ее родители не одобрили бы его просто потому, что он был с другого конца долины. Энди понимал, что в этом мире есть люди, которые больше заботятся о возможностях, чем об истинном счастье.
Он не был одним из них.
И надеялся, что Эмили тоже не была такой.
Не слыша мыслей Энди, она понятия не имела, как ее признание повлияло на него. Однако, основываясь на отвержении, застывшем в глазах парня, девушка могла прийти к собственному выводу. Что она и сделала, как раз перед тем, как решить, как именно она все исправит.
Эмили встала на колени и протиснулась между его согнутыми ногами, лицом к лицу. Положив одну руку ему на щеку, а другую на плечо, чтобы не упасть, девушка наклонилась к нему, пока ее губы не оказались на его губах.
Поначалу это был тип поцелуя, которого ожидаешь от кого-то неопытного —неподвижные губы, носы рядом. Однако это продолжалось недолго. Застав ее врасплох, Энди запустил пальцы в ее волосы, обхватив затылок, и углубил поцелуй, прижимая тело девушки ближе к себе. Поцелуй стал яростный и неистовый, как будто это была единственная возможность, которая у него когда-либо будет, попробовать ее на вкус. И как только все замедлилось, подходя к концу, Энди нежно поймал ее нижнюю губу зубами и потянул, заставив Эмили тихо застонать.
Как только ее голос и мысли вернулись, девушка сказала:
— Мне все равно, что думают мои родители. Мне все равно, что Бобби в итоге сделает или скажет. Ничто не помешает мне проводить с тобой время. Я просто хотела бы провести немного больше времени вместе, чтобы никто о нас не знал, прежде чем другие начнут пытаться разлучить нас.
Для Энди это имело смысл, и не только потому, что он хотел того же самого. Где-то в глубине души была потребность дать Эмили все, что она хотела. Он знал, как это нелепо, но это было желание, которое парень не мог игнорировать.
— Значит мы... современные Ромео и Джульетта?
Эмили игриво закатила глаза.
— Ради нас обоих, будем надеяться, что нет. Их история плохо закончилась.
Было что-то особенное в том, чтобы увидеть Кенни в моей рубашке, что делало со мной много вещей, которых я никогда испытывал. Или даже мог бы объяснить.
Как бы мне ни хотелось остаться и посмотреть, как ее лицо загорается красным, что усиливало голубизну ее глаз, мне нужно было время, чтобы успокоиться. Поэтому я отнес ее одежду в сушилку и не торопясь надел футболку, взяв одну из чистой стопки.
Когда вернулся в гостиную, то обнаружил Кенни на полу перед камином, скрестив под собой ноги.
— Знаешь, ты можешь сесть на диван.
— Да, я просто хотела сесть поближе к теплу. Кажется, я никак не могу согреться.
Мне так сильно хотелось заключить ее в объятия, но я не мог. Снаружи бушевал шторм, и последнее, что я хотел сделать, это начать что-то такое, что заставило бы ее чувствовать себя неловко, если бы ей некуда было идти. Вместо этого я вернулся на свое место на диване и бросил ей одеяло.
— Это должно помочь.
— Спасибо, — пробормотала девушка, накидывая мягкую шерсть на плечи. — Знаешь, тебе не обязательно было надевать рубашку.
Ухмылка на ее губах послала через меня волну желания. Это также вызвало улыбку на моем собственном лице — опять же, просто быть в ее присутствии делало это.
— Ну, ты одета, так что я подумал, что будет справедливо, если тоже оденусь.
Это превратило ее ухмылку в хихиканье.
— Ты уже смотрел свои фотографии? — спросила Кенни, напомнив мне о фотографиях туманной стены, которые я сделал.
Потянулся и схватил свой телефон с бокового столика. По мере того как просматривал каждый снимок, мое возбуждение уменьшалось.
— Ни одна не получилась. Просто серый экран. Я надеялся, что, по крайней мере, одна из них получится, но не повезло.
— Это отстой. — Она казалась искренне разочарованной.
Как раз в этот момент вспыхнул свет. Небо озарилось белой вспышкой, ворвавшись в комнату, как будто папарацци стояли у окон и фотографировали. Сразу же после этого грохочущий гул сотряс стены и пол, посылая волны дрожи по нашим телам.
Кенни слегка подпрыгнула. Затем улыбнулась, словно вспомнив о приятном воспоминании, которое было потеряно для нее на какое-то время.
— Раньше я боялась молнии и грома.
Я наблюдал за ней, хотя она смотрела в окно позади меня.
— Почему?
— Думаю, что это был врожденный страх.
Я был в замешательстве.