– Вместе и навсегда.
И я ей вторил:
– Вместе и навсегда.
И мы танцевали, танцевали, танцевали. И клялись в верности, и нашептывали слова любви, и сулили друг другу невероятную страсть. А солистка группы No Doubt с печальным надрывом предупреждала нас:
Don’t speak…
Don’t speak…
Don’t speak…
Часть Вторая. Второй Новый год (Зима и весна)
Три месяца спустя я и Маринка разбежались. Сейчас я даже не помню, кто был инициатором расставания. Мы как-то очень быстро друг другу надоели. Как-то очень скоро начали собачиться по мелочам и вообще без повода. Как-то резко отдалились. Наверное, мы слишком по-разному представляли себе свою совместную жизнь. Наверное, каждый из нас ничем не собирался жертвовать ради другого. Наверное, мы хотели получать больше, чем отдавать, и никто не шел на компромисс.
На сегодняшний день это кажется далеким и несущественным. А тогда…
Тогда это воспринималось совсем по-другому…
Часть Вторая. Второй Новый год (Лето)
А еще три месяца спустя я завалил летнюю сессию. Это можно было предугадать заранее. Если первую половину семестра ты крутишь шуры-муры с симпотной девахой, а всю вторую половину практически день в день либо убухиваешься, либо накуриваешься в хлам, то вероятность не сдать экзамены весьма высока. Я бы ее оптимистично оценил в девяносто пять процентов. Но если ты при этом еще и безалаберный придурок, то почему-то абсолютно уверен, что попадешь именно в те самые пять процентов счастливчиков.
Не попал.
После окончания сессии, у Сереги была традиционная попойка. Я пришел со своими вином и водкой.
– Кентяра, здоров! – на пороге меня встретил уже поддатый хозяин хаты.
– Привет, Саша! – сказала Инга.
Она как раз несла две тарелки с бутербродами из кухни в зал. Я вдруг замялся.
«Черт возьми, они же тут все с подругами! А я один как дебил какой-то…»
Захотелось уйти. Без особых колебаний я высказал свои сомнения. Я уже знал Серегу достаточно хорошо, чтобы быть уверенным – он не подымет на смех, не ударит в спину, не подставит подножку. Он был хорошим пацаном. Редким в наше время.
– Не парься, – сказал Серега, расплываясь в улыбке, – тут есть пара свободных девчонок. Может, что и замутишь.
Но я парился. Было нечто противоестественное в том, что я отмечал окончание сессии, не сдав ни одного экзамена. Ведь все присутствующие в основной своей массе отстрелялись хотя бы на «удо». А людская масса в этот раз оказалась внушительной, можно сказать, критической. На хате у Сереги внезапно затусовалось человек двадцать, если не больше. И я отнюдь не каждого знал в лицо.
Когда столько народа собирается побухать в одном месте, всегда находится мудаковатое бычье, которое лезет на рожон и устраивает драки. И мне пока еще было неведомо, что этим мудаком стану именно я.
В зале было не протолкнуться. Я увидел Гарика. Поздоровался. Гарик сидел на стуле, у него на коленях располагалась его новая пассия. Крашенная в блонд. Коротко стриженная. Смазливая. С напомаженными в вызывающе красный губками. Кажется, она косила под солистку группы No Doubt. Ну да, ну да, Don’t Speak – наше все. Гарик увлеченно рассказывал кому-то сюжет «Кладбища домашних животных». За эти полгода он основательно подсел на Кинга, прочитав все, что только смог достать в русском переводе, пускай даже если этот перевод был совсем галимый.
Потом я увидел Димона. Димон в то время все еще встречался с Дашкой, но отношения у них были уже натянуты до предела. Пока Дашка возилась на кухне и резала салатики с бутербродами, ее благоверный бойфренд в окружении каких-то двух жлобов красочно описывал свое приключение месячной давности, как он по обкурке порол какую-то то ли кореянку, то ли киргизку, то ли хрен пойми кого еще.
– Узкоглазую, короче, – подытожил Димон. – Но еблась знатно. И так еще смешно повизгивала, а главное, без вопросов дала мне в…
Мы пересеклись взглядами – поздоровались.
Вдруг заиграла музыка, отчего я непроизвольно вздрогнул. Из колонок разнеслось заунывное:
Господа офицеры, по натянутым нервам…
Я аккордами веры эту песню пою…
– Что это за параша! – Димон скорчил недовольную гримасу, будто его заставили съесть лимон. – Серый, ты что это слушаешь? Или ты это для Гарика включил? Он же у нас на военную кафедру пошел.