Мэгги проглотила ком в горле.
— Я никогда не знала Адама таким...
— Потому что не слушали его! — воскликнула Селия. — Я не обвиняю, нет! Мы часто не слушаем самого близкого человека, а только изливаем на него боль и обиду. Именно так я поступала с Джеффри.
И именно так поступала Мэгги с Адамом? Именно так поступала после катастрофы, после потери ребенка, когда ей сказали, что других детей может и не быть? Если так, возможно, Адама нельзя обвинять за то, что он повернулся к кому-то другому, к тому, кто проявил к нему немного теплоты и понимания!
— Вы видели Даниэля, Мэгги, — продолжила Селия. — Поверьте мне, Майкл такой же хорошенький — ведь они близнецы. Я влюбилась в них, как только они появились у нас. Им было шесть недель. Они наши, Мэгги, мои и Джеффри, потому что мы любим их, нянчим их, ухаживаем за ними, беспокоимся, когда они болеют, смеемся, когда они вытворяют что-нибудь забавное. Обязанность родителей — не только выносить дитя, но и воспитать. И здесь нашей помощницей становится подлинная любовь. Думаете, если бы Даниэль и Майкл были моими родными детьми, то я любила бы их сильнее, чем люблю сейчас? О нет, вы заблуждаетесь! Они — наши дети, Мэгги, и всегда будут ими!
Да, конечно, Селия права! Но ее брак с Адамом — совсем другое!
— Адам оставил меня, Селия, — отрывисто проговорила она. — Обратной дороги нет.
— А вы спрашивали — почему? — настаивала актриса. — Я спрашивала. Этот мужчина любит вас, а уходит потому...
Мэгги задержала дыхание, ожидая продолжения.
— О нет, — покачала головой Селия, — Адам — мой друг. И я не выдам его секрета. Если хотите знать правду, сами спросите у него.
— Но его здесь нет! — растерянно развела руками Мэгги.
Селия участливо взглянула на нее.
— Тогда съездите к нему домой и спросите. Неужели это так трудно, Мэгги? — Она помолчала, заметив, как ее собеседница побледнела, затем продолжила: — Неужели Адам не дал вам понять, что вы для него значите? Он чуть не умер, дожидаясь дня, когда вы снова будете петь, чтобы, наконец, вернуться в вашу жизнь!
— Он был ужасен на музыкальном фестивале, — возразила Мэгги. — Невообразимая самоуверенность!
Селия с жалостью посмотрела на нее.
— Сколько времени вы были замужем, Мэгги? Два года, я полагаю? И совсем не узнали Адама...
— Узнала, черт возьми! — с жаром воскликнула Мэгги. — И он был милым и забавным — пока что-нибудь не появлялось на его пути!
— И как часто это случалось?
Не слишком часто. У них была полная гармония — эмоциональная, физическая, профессиональная — до самой катастрофы. А потом все распалось! Но из-за Адама или из-за нее? Адам изменился или она?..
— Мэгги, я дам вам адрес Адама — если у вас нет...
— Нет! — быстро ответила она.
Селия продолжала:
— Очень немногие знают этот адрес. Он скрывается там, как разъяренный лев, зализывающий раны. — Она взяла блокнот, лежавший рядом с телефоном. — Ваше дело — встречаться с ним или нет. — Она вручила Мэгги листок. — Но я почти уверена: он уже не приедет к вам. Никогда. Неужели не стоит еще раз поговорить, прежде чем вы окончательно расстанетесь?
— Дела с разводом почти закончены, — отчужденно проговорила Мэгги.
— Развод можно отменить, — с легкостью возразила Селия. — Что вам терять, Мэгги?
Ничего. Нечего больше! Она любила Адама, знала, что не полюбит никого другого — так, как любила его. Но может ли она отправиться в его дом? А вдруг получит от ворот поворот? И кому от этого станет лучше?
— Вы — милая женщина, Селия! — Мэгги обняла ее. — И добрый друг для Адама.
— Вы верите, что не больше? — Селия засмеялась, а Мэгги потупила глаза. — Репортеры не хотят слышать о простой дружбе между мужчиной и женщиной. Поверьте, мы с Джеффри прекрасно осведомлены о слухах относительно меня и Адама, и, уже немало, посмеялись над этим! Я могу любить лишь одного мужчину, Мэгги, и этот мужчина — Джеффри.
— Мне так жаль...