Песня жизни
Утра богиня – Заряница,
Дальжбога юная сестрица.
Как лебедь по небу плыла,
И косу на ходу плела.
Всему живому улыбалась,
Росой студёной умывалась.
Рукой взбивала облака,
И куталась в них как в шелка.
Сияет лик её в лучах,
Искрится озорство в очах.
Несёт она повсюду свет,
И каждый ею обогрет.
***
Над рощей птицы песни пели,
Листвой берёзки шелестели.
Приветствуя рожденье дня,
Кистями серьг своих звеня.
Одна берёзка выделялась,
В глаза то каждому бросалось.
От алых лент она пестрит,
Костром наряд её горит.
Тропинка к ней не зарастала,
Как ручеёк средь трав петляла.
Ходили к древу на поклон,
Просить ребёнка испокон.
Жила в берёзе берегиня, -
Лесная светлая богиня.
Одаривая благом тех,
Кто был в мольбах усердней всех.
***
Фигурка женская спешила,
По тропке к роще семенила.
Покрыта платом голова,
На свитке бисер, кружева.
Жена посадника Деяна,
Была дородна и румяна.
Царил в семье их мир да лад,
И был налажен их уклад.
Хозяйкой слыла расторопной,
Была с холопами не злобной.
Снискала женщина почёт,
Но всё никак не понесёт.
Богам на требы не скупилась,
Умила денно им молилась.
Но жизнь не зарождалась в ней,
Не дали Боли ей детей.
***
Умила пред берёзкой встала,
На ветку ленту повязала.
К стволу прижалася щекой,
И обратилась к ней с мольбой:
- К богам взываю светлым, мудрым,
Пусть слово будет моё путным.
Дитя прошу малое дать,
И злую хворь навек изгнать.
Берёзке низко поклонилась,
А после молча удалилась.
Богиня ей смотрела вслед,
Из глаз её струился свет.
Была услышана Умила,
С великим даром уходила.
К ней берегиня снизошла,
И искру жизни в ней зажгла.
***
По всем приметам уже ясно,
Жена посадника не праздна.
Деян пир шумный закатил,
Волхва в свой терем пригласил.
Старик с белесой бородою,
С сутулой, сгорбленной спиною.
Последним на гульбу пришёл,
И взором всех гостей обвёл.
Взгляд зацепился за хозяйку,
Ведун взял в руку мёду чарку.
Деян призвал всех к тишине,
А волхв вещал его жене:
- Должны два чада народиться,
И будешь ими ты гордиться.
Продолжит сын отцовский род,
Но прежде он хлебнёт невзгод.
Умила тут же побледнела,
А старче будто нету дела.
Он дальше речь свою ведёт,
И мудрых глаз не отведёт.
- Тебе дарует дочь богиня,
И суждено ей стать княгиней.
Величием богов затмит,
Так предсказание гласит.
Слова волхва добро сулили,
В тот вечер гости дружно пили.
Деян пророчеству был рад,
До ночи пировал посад.
***
Настал день родин, повитуха, -
Сухая, крепкая старуха.
Пришла Умиле помогать,
И роды в бане принимать.
Посадник места не находит,
По кругу он в хоромах ходит.
От повитухи ждёт вестей,
За дверью слышен плач детей.
Деян два свёртка принимает,
Старуха взгляд не поднимает.
Тревога в старческих глазах,
Сковал Деяна липкий страх.
- Молчишь? - Деян свёл грозно брови,
В лице старухи нету крови.
С малышки стягивает ткань,
И отступая, шепчет: «Глянь».
Посадник смотрит, понимая,
Что ножка девочки кривая.
Не бегать дочке никогда,
И быть хромой ей навсегда.
Богиня дала и забрала,
За что Деяна наказала?
А повитуха рядом ждёт,
Вдруг дочь посадник отошлёт?
- Я нарекаю дщерь Дарёной,
Богами будет пусть хранёной.
А сына будут звать Чаян,
Дал детям имена Деян.
А берегиня улыбалась,
Её пророчество сбывалось.
Богини-пряхи помогли,
Младенцам нить судьбы сплели.
Песня разрушения
Былинки к солнышку тянулись,
Под вздохом ветра стебли гнулись.
Тонул в ромашках белых луг,
Звучало пенье птиц вокруг.
Вдруг свит пронзительный раздался,
Клуб пыли облаком поднялся.
Несутся всадники гурьбой,
Оленя гонят пред собой.
От крови бок его лоснится,
Спасаясь, к лесу он стремится.
Рой стрел охотников летит,
Теряя силы, зверь хрипит.
Замедлив бег, олень споткнулся,
Могучий волот пошатнулся.
На землю зверь лесной упал,
И слёз ручей из глаз бежал.
Спешат охотники в добыче,
И радость в их победном кличе.
Вожак к оленю подскочил,
И в горло нож ему всадил.
Чаян был главарём ватаги,
Он полон мощи и отваги.
Молодчик дерзок и силён,
И внешностью не обделён.