Мать Майкла ненавидела Большое Яблоко. Она предпочитала жить в провинции, в небольшом городке в Вайоминге, и выращивать хризантемы. Те росли плохо, но мать не сдавалась. Хризантемы, маленький сад, соседи все знают друг друга — иного мать не хотела. Майкл мог купить ей особняк или дизайнерскую квартиру, однако натолкнулся на решительный отказ. Мать гордилась им, но менять образ жизни не желала. И бог с ней!
Она разрешает ему быть счастливым — он разрешает быть счастливой ей.
Для нее счастье составляли хризантемы, а для него — жизнь на рубеже, на износ, все время на взлете. Майкл не представлял себе, как можно остановиться и перестать делать то, чем живешь. Он пел всегда, сколько себя помнил. В детстве — в школьном и церковном хоре, в юности — вместе с длинноволосыми друзьями, которые полагали, что рок-н-ролл правит вселенной. Затем Майклу повезло — его заметили, его тенор зазвучал с пластинок и дисков, и теперь, в тридцать четыре года, оглядываясь назад, он мог гордиться собой.
Если бы не сегодняшний звонок, нарушивший мир внутри, можно было бы продолжать это делать.
Теперь же Майкл испытывал беспокойство.
Лора…
Он отошел от окна, взял со стеклянного столика мобильник и набрал номер.
Трубку взяли не сразу. На том конце провода находился чрезвычайно занятой человек, и Майкл был готов к тому, что дозвониться удастся не с первой попытки. Однако после десятого гудка резкий мужской голос ответил:
— Да!
— Здравствуй, Рэд.
— Привет, Майкл. Что-то срочное? У меня совещание через десять минут.
Рэд Котман был человеком влиятельным: он являлся первым заместителем медиамагната Тони Мэтьюса, чья компания устраивала нынче тот самый концерт. Вернее, занимался этим благотворительный фонд имени Дэвида Мэтьюса, находившийся под управлением жены Тони, Линды, однако с Линдой Майкл не пил в молодости текилу в барах. С Рэдом же его связывали давние приятельские отношения.
— Я по поводу концерта.
— Какого концерта?
— Благотворительного и грандиозного. Для детишек, больных лейкемией, и богатеньких, готовых пожертвовать деньги на их лечение.
— А-а… — Судя по шуршанию в трубке, Рэд во время разговора просматривал какие-то бумаги. — И что?
— Я должен там петь с Лорой Бёркли. — Майкл старался держать себя в руках. — И не говори мне, что не видел программу. Такие вещи проходят через твои руки.
— Видел, ну и что?
— И одобрил. Ты же знаешь, что мы с ней…
— Майкл, — прервал его Рэд усталым голосом, — мне не до твоих творческих переживаний. И без этого забот хватает.
Майкл помолчал и осторожно осведомился:
— Тони так и не нашелся?
— Нет. И если это с его стороны шутка такая, мог бы предупредить меня, Оливию и Линду. Ладно, забудь. С этой ситуацией я справлюсь. — Рэд вздохнул. — Признаюсь честно, я сознательно не развел ваш дуэт, предложенный теми, кто непосредственно работает над концертом. Хватит уже страдать по ней, Майкл! Когда напьешься, ты непременно ее вспоминаешь. Встреться с ней лицом к лицу и разберись.
— То есть это услуга с твоей стороны — так, что ли?
— Считай, что так.
— Ну спасибо. Удружил.
— Майкл, я очень тебе сочувствую, но помогать не буду. Извини. Это шанс для тебя побеседовать с Лорой и закрыть данную страницу твоей жизни. Поступи как мужчина, смело встреть опасность.
Майкл хмыкнул.
— О, ты умеешь взбодрить.
— Рад, что помог тебе, дружище. А теперь мне пора.
Майкл протяжно свистнул, бросил мобильник на диван и направился к бару, где и налил себе гранатового соку, а затем устроился на высоком стуле. Металлическая перекладина холодила босые ступни. Сок показался горьковатым.
Майкл не собирался отступать. Лора и отношения с ней оставались в прошлом, и все же он по-прежнему увязал в них, как в болоте. Ни одна женщина не задерживалась рядом с ним надолго. Не то чтобы Майкл менял их часто: напряженный график не позволял ему распоряжаться временем в полном объеме, обычно он заводил любовниц в редкие моменты, когда случался простой в работе. Конечно, любая девочка-фанатка по-прежнему готова отправиться с ним в отель сразу после концерта, только Майкл давно охладел к подобного рода вниманию. Хотя любую из них мог бы посадить в машину и увезти с собой. Ходили слухи, что он регулярно это делает, и фанатки не оставляли надежды однажды провести со звездой приятный вечер. Чтобы было о чем рассказывать внукам.
Лора… Он до сих пор помнил ее запах, завитки темных волос у маленьких аккуратных ушек, немыслимые серьги, неуемную энергию и взрывной темперамент. Они просто не смогли ужиться в одном пространстве, он и Лора. Оба рожденные под знаком Овна, они бодались раз за разом, и никто не мог и не хотел уступить. Что и привело к закономерному разрыву.