На столе перед полковником Маклином лежал кусок бумаги. Маклин поднял правую руку и, хлопнув ею, пронзил мгновенно отчет об убитых и раненых. Он широким жестом скинул их с поверхности стола и протянул свою ладонь Свон.
– Армия Совершенных Воинов потеряла сегодня четыреста шестьдесят восемь солдат. Возможно больше, если отчеты устарели. – Он быстро взглянул на женщину, которая стояла рядом со Свон, затем за спину девушки. Роланд и двое охранников стояли за ними, а стоящий справа от Маклина был человек, который называл себя Другом. – Возьми это,– сказал ему Маклин. – Посмотри на себя. Скажи мне, стоишь ли ты четырехсот шестидесяти восьми солдат?
– Люди, которые убили этих солдат, наверняка думали так,– заговорила Сестра. – И если бы у нас было больше пуль, вы все еще оставались бы за стенами, получая отпор на ваши удары.
Маклина перенес все свое внимание на нее. – Как ваше имя?
– Ее зовут Сестра,– сказал Друг. – И у нее есть кое–что, что мне нужно.
– Я думал, что вам нужна девушка.
– Нет. Она нужна не мне. Но она нужна вам. Вы видели кукурузное поле это ее работа. – Он улыбнулся безучастно Сестре. – Эта женщина спрятала красивый кусок стекла, который я собираюсь получить. О, да! Я собираюсь найти его, поверь мне. – Его глаза глубоко проникли в глаза Сестры, через плоть и кость в ее кладовую памяти. Тени ее поступков летали как напуганные птицы в ее голове. Он видел зубчатые руины Манхеттена и руки Сестры, отрывающие впервые стеклянное кольцо; он видел водяной ад Голландского туннеля, покрытое снегом шоссе, шрамом пересекавшее Пенсильванию, крадущиеся стаи волков и тысячу других мерцающих образов в течение нескольких секунд. – Где оно? – спросил он ее, и сразу же увидел изображение поднятой вверх кирки в ее мыслях, как бы вырисовывающееся освещением.
Она почувствовала, что он ковыряется в ее мозгу, как заправский вор в замке сейфа, и она должна успеть переключить тумблеры прежде, чем он войдет внутрь.
Она закрыла глаза, плотно их сжала и начала поднимать крышку наиболее ужасной вещи, вещи, от которой ее крик перехлестнулся через край и обратил ее в Сестру Ужас. Шарниры крышки были ржавые, потому что она не смотрела внутрь долгое время, но сейчас она подняла крышку и заставила себя посмотреть на это так, как это было в тот дождливый день на шоссе.
Человек с алым глазом был ослеплен голубым светом от крутящейся фары и услышал мужской голос, говоривший: – Дайте ее мне, леди. Прямо сейчас, позволь мне взять ее. – Образ прояснялся и усилился, и вдруг у него оказалось в руках тело маленькой девочки; она была мертва, а лицо разбито и искажено, и рядом находилась перевернутая машина, из радиатора которой вырывался шипящий пар. На окровавленном бетоне в нескольких футах лежали осколки стекла, и в них поблескивали маленькие искорки. – Дайте ее мне, леди. Мы позаботимся о ней теперь,– говорил молодой человек в желтом плаще, когда дотрагивался до ребенка.
– Нет,– сказала Сестра мягко, мучительно, глубоко изнутри ужасного мгновенья. – Я не разрешаю вам… взять ее. – Голос Сестры звучал невнятно и путано.
Он покинул мозг и память женщины, сопротивляясь сильному желанию выйти, и схватил ее за шею. Или она была сильнее, чем он думал, либо он был слабее, чем он предполагал – и он почувствовал, что эта проклятая маленькая сучка смотрит в него тоже! Что–то около нее – или само ее присутствие – истощало его силу! Да, это было так! Ее неистовая злоба делала его слабым! Один удар, один быстрый удар в ее череп – и все было бы кончено! Он сжал пальцы в кулак, и только потом осмелился посмотреть ей в лицо. – Что ты уставилась?
Она не ответила. Его лицо было ужасным, но у него был влажный, пластический блеск. Затем она сказала, так спокойно, как могла: – Почему Вы так боитесь меня?
– Я не боюсь! – взревел он, и мертвые мухи упали с его губ. Его щеки покраснели. Один из его карих глаз стал черным, как смоль, и кости перемещались под кожей лица, как гнилые основания дома из папье–маше. Морщины и трещины расходились от углов его рта, и он мгновенно постарел на десять лет. Его красная, морщинистая шея дрожала, когда он отвел свой взгляд от нее и повернулся спиной к Сестре. – Кронингер! – сказал он. – Пойди возьми брата Тимоти и приведи его сюда.
Роланд покинул трейлер без колебаний.
– В течение шестидесяти секунд я буду расстреливать по одному человеку, пока ты не скажешь мне. – Друг наклонился ближе к Сестре. – С кого мы начнем? С этого большого негра? А как насчет мальчика? Будем ли мы просто разборчивыми? Будем тянуть соломинки или имена из шляпы? Я не занимаюсь таким дерьмом. Где ты прячешь это?