– Они тебе не нужны! Почему ты не оставишь их здесь?
Друг рассеяно улыбнулся и подошел поближе:
– О, они слишком значительны для этого. Предположим, что какой–нибудь ловкий старый лис решит, что хочет еще немножко больше власти и похитит их, когда мы уйдем? Вот почему. – Он вернулся к “Джипу”.
– Эй! Подожди! – позвал Джош.
Но человек с алым глазом уже забрался в “Джип” и сел рядом с братом Тимоти.
Две машины поехали и скрылись из вида.
– Что теперь? – спросил его Робин, все еще кипятясь. – Мы просто сидим здесь?
Джош не ответил. Он думал о том, что сказал брат Тимоти: “Последнее Добро должно умереть вместе со Злом. Должно умереть, и тогда мир сможет возродиться. Ты должен умереть. И ты. И я. И даже Свон”.
– Свон не вернется назад,– невыразительно сказал Робин. – Ни она, ни Сестра. Ты это знаешь, не так ли?
– Нет, не знаю.
Он будет молиться машине, которая вызовет Когти Небес. Он вспомнил слова брата Тимоти: “Приготовьтесь к заключительному часу”.
– Я люблю ее, Джош,– сказал Робин. Он крепко сжал его руку. – Мы должны выбраться отсюда! Мы должны остановить… что бы там ни произошло!
Джош высвободился. Он прошел в дальний угол камеры и посмотрел вниз.
На полу рядом с ведром брата Тимоти была крошечная чашка с острой металлической ручкой.
Он поднял ее и дотронулся до известняковой кромки. Она была слишком мала и неудобна, чтобы использовать ее как оружие, и Джош уже отказался от этой возможности. Но он думал об одном старом бойцовском трюке, который делался спрятанной бритвой, когда хозяин хотел больше “сока”. Это было обычной практикой, и делалось для того, чтобы вид насилия казался более реальным.
Теперь это могло бы дать иллюзию чего–то еще с тем же успехом.
Он начал работать.
Глаза Робина расширились.
– Какого черта ты это делаешь?
– Тихо,– предупредил Джош. – Просто будь готов начать вопить, когда я скажу.
Два “Джипа” удалились на четверть мили, медленно взбираясь по ветреной, скользкой от снега и дождя горной дороге. Когда–то дорога была вымощена, но бетон растрескался и расползся, и под ним был слой грязи. Шины “Джипов” скользили и машины юлили, в то время как двигатели ревели от натуги. Во втором “Джипе” Сестра сжала руку Свон. Фигура в капюшоне, сидящая перед ними, внезапно повернулась – и они увидели леденящий сердце вид его мертвенно–желтого, изрытого кратерами лица. Глаза, закрытые темными очками, задержались на Свон. Водители боролись за каждый фут. Справа от дороги проходила низкая железная предохранительная ограда, и как раз под ней лежал обломок скалы, который с семидесяти футов упал в овраг. Дорога по–прежнему шла круто вверх по разбитым бетонным плитам, скользящим под колесами “Джипов”.
Дорога свернула налево и оказалась перегороженной восьмифутовой цепью, соединяющей изгородь и ворота. На воротах была металлическая табличка, и что самое удивительное без коррозии: “Угледобывающая компания Ворвик. Вход воспрещен. Нарушители будут наказаны”. В десяти футах за изгородью находилось кирпичное строение, где, наверное, когда–то стоял охранник. Ворота охраняли крепкого вида цепь и висячий замок, и Друг сказал солдату с автоматом:
– Открой это.
Человек вылез, подошел к воротам и долго рассматривал замок, прежде чем решился проверить, крепко ли держится цепь.
Раздалось шипение, как будто жир зашипел на сковороде. Ноги солдата начали танцевать буги вместе с рукой, коснувшейся цепи, его лицо побелело и исказилось гримасой. Автомат сам застрекотал, выпуская пули в землю. Его одежда и волосы задымились, лицо приобрело синюшный оттенок, а потом судорога свела мускулы и отбросила его назад, и он упал на землю, все еще дергаясь и корчась.
Запах паленого мяса и электричества разнесся в воздухе. Друг резко обернулся и сжал руку на горле брата Тимоти:
– Почему ты не сказал, что это электрическая ограда? – взревел он.
– Я… Я не знал! Последний раз она была открыта! Должно быть, Бог замкнул ее!
Друг почти придушил его, но он видел, что брат Тимоти говорит правду. Электрическая ограда к тому же сказала ему, что источник силы, где бы он ни был, все еще действует. Он отпустил мужчину, выбрался из “Джипа” и большими шагами подошел к воротам.
Он просунулся пальцы руки через ту ячейку цепи, которая сцепляла две створки ворот, и стал разжимать ее. Его пальцы работали над ним, пытаясь открыть. Сестра и Свон обе видели, что его рукав начал дымиться, тело рук стало мягким, как использованная жвачка. Замок сопротивлялся ему, и он чувствовал, что маленькая сука смотрит и высасывает из него все силы. В ярости он сжал ячейку пальцами обеих рук и вывернул на ворота, как ребенок, пытающийся пробиться в запертую площадку для игр. Затрещали и полетели искры. В мгновение он оказался в электрическом голубом сиянии, его униформа Армии Совершенных Воинов задымилась и обуглилась, эполеты на плечах сгорели в огне. Потом створки ворот расступились, и Друг распахнул их.