Келлз, пожав плечами, опустил подзорную трубу:
– По-моему, они готовы перевернуться, только бы не встретиться со мной.
Но маленькая теплая ручка Каролины властно повлекла его прочь, к каюте, к широкой кровати, сулившей неземное наслаждение.
Мускулистый поджарый пират сразу все понял. Его серые глаза вспыхнули желанием, и он охотно последовал за Каролиной.
Благоуханные ветры Карибского моря сменились пронизывающе-холодными, предвещавшими снег, ибо уже наступила зима и изящный нос «Морского волка» разрезал свинцово-серые волны у берегов Виргинии. Стоя на покачивающейся палубе, Каролина зябко ежилась от ледяного ветра и думала, каково там, на берегу.
В Уильямсберге, вероятно, уже выпал первый снег, возможно, ее семья гостит у тети Пэт, в ее кирпичном доме с зелеными ставнями на Глостер-стрит. В камине пылает яркий огонь, а сквозь заиндевевшие окна проглядывает заманчивый белый мир. Из кухни доносится запах жареного бекона и маленьких пирожков, любимого лакомства тетушки Пэт. Обыкновенно тетушка засиживалась за завтраком и старалась подольше удержать за столом домашних. Но стройная красивая и порывистая Летиция Лайтфут, мать Каролины, наверняка постукивает каблучками, торопясь подняться. Она своими темно-голубыми глазами поглядывает на мужа, сидящего напротив, а тот допивает утренний кофе. Высокий смуглый Филдинг мстительно посматривает на жену, ибо до сих пор не простил, что она с кем-то целовалась на балу. Филдинг считает свою Летти очаровательной и не может совладать с ревностью.
Вполне возможно, что они в ссоре, ибо такое случалось у них часто. Пытаясь унять супругов, тетя Пэт беспомощно машет руками и что-то бормочет, стараясь примирить их. Если между одетыми по последней моде мужем и женой разыгрывалась нешуточная ссора, младших детей – Деллу и Фло – обычно просили удалиться, старшая же сестра Каролины – Вирджиния – сидела понурив голову и боясь даже на миг оторвать взгляд от тарелки, ибо ссорящиеся только и ждали повода накинуться на кого-нибудь. Стоило Вирджинии сказать что-нибудь невпопад, и она тут же лишалась места в карете, а значит, и возможности отправиться с семьей на очередной прием или бал.
Погруженная в воспоминания, Каролина вздохнула. Жизнь на восточном берегу, где она выросла, была лихорадочно-суетливой, а иногда и до слез грустной, но по мере приближения к родным местам она с удивлением осознавала, что все это время скучала по ним. Скучала по кирпичным и деревянным домам Уильямсберга и Иорктауна с их маленькими садами, фруктовыми деревьями, подстриженными кустарниками. Скучала по теплому гостеприимству виргинских плантаторов. Скучала по всему, что входило в понятие дома.
Каролина заправила под капюшон алого бархатного плаща выбившийся локон. «Хорошо, что подкладка шерстяная», – подумала она, кутаясь от ледяного ветра. После того как «Морской волк» покинул аквамариновое Карибское море и вошел в мрачно-зеленоватые воды, омывающие материк, у нее было достаточно времени для размышлений. Она поняла, что не может, как намеревалась вначале, посвятить семью в свою тайну. Разве она осмелится войти в двери усадьбы Левел-Грин рука об руку с пиратом и объявить, что знаменитый капитан Келлз хочет жениться на ней, а его настоящее имя – Рэй Эвисток!
Каролина вспомнила и то, что совсем упустила из виду в лихорадочной суете отплытия: Филдинг ненавидит пиратов. Называет их не иначе, как проклятые пираты. Каролина не понимала причины этой ненависти, но, узнав от своего настоящего отца Сэнди Рэндолфа, что он был пиратом и даже вместе с Морганом принимал участие в ограблении Панамы, догадалась, в чем дело. О Сэнди рассказывали множество небылиц. Заметив, как мать презрительно фыркает, когда до нее доходит очередной слух, Каролина решила, что все это вздор. Поговаривали о том, будто Сэнди Рэндолф в юности был пиратом, и Филдинг, очевидно, этому верил, иначе не выказывал бы открытой ненависти ко всем пиратам.
Нет, нет, она не может войти в парадную дверь их дома и заявить, что намерена выйти замуж за легендарного капитана Келлза, чья слава разнеслась по всем Карибам. Хуже того, Каролина уже вступила с ним в брак по пиратским законам. Филдинг просто не впустит его в дом.
А это, конечно же, огорчит ее мать.
Она решила обсудить все с Сэнди.
Рэндолф стоял на корме, облокотись о поручень, в темно-бордовом шерстяном плаще, но без шляпы. Его густые длинные волосы развевались на ветру и даже в этот пасмурный день отливали серебром, как и у Каролины. Приставив к глазу подзорную трубу, Сэнди так сосредоточенно наблюдал за проходящим судном, что не расслышал ее приветствия.
– Что тебя так заинтересовало? – спросила Каролина.
– Маневры этого судна. – Сэнди нахмурился. – Я хорошо его знаю, оно приписано к Филадельфии. Они отлично видели, что мы идем под английским флагом, но, едва поняв, что это «Морской волк», подняли все паруса и повернули прочь. Такое случается уже не впервые.
– Но ведь у них нет никаких причин опасаться «Морского волка»! – возмутилась Каролина.
– Вроде бы нет, – пробормотал Сэнди.
–Келлз никогда не нападал на английские суда, – гордо заявила она, поскольку ее возлюбленный враждовал только с Испанией.
Сэнди задумчиво посмотрел на Каролину своими холодными серыми глазами.
– Так утверждает Келлз.
Каролина поняла намек. К тому же Сэнди в первый раз за все путешествие назвал своего не вполне законного зятя Келлзом, а не Рэем, как обычно. Каролина тотчас догадалась, что он имеет в виду.
– А я ему верю! – с вызовом воскликнула она. Сэнди пожал плечами:
– Ходят всякие слухи, Каролина.
– Какие?
Он вновь пожал плечами:
– Поговаривают, будто в последнее время «Морской волк» нападал не только на испанские суда.
– Вздор! – фыркнула она. – С тех пор как Рэй привез меня на Тортугу, он почти не покидал этого острова.
– Не сомневаюсь. – Сэнди внимательно оглядел дочь своими светло-серыми глазами. – И все же…