Иви вспомнила насмешливо-гадливое выражение, мелькнувшее на мгновение на лице госпожи Аликс, и поняла, что оно было единственным, что она видела настоящего за эту неделю.
Иви села на постели. Ну, вот все и встало на свои места. Иви понятия не имела, куда отправилась госпожа Аликс и зачем, но не сомневалась, что сделала она это по своей воле, а ее, Иви, использовала, чтобы отсрочить обнаружение своего исчезновения.
В коридоре раздались приближающиеся тяжелые шаги; скрипнула дверь покоев. Служанки, присев в глубоком поклоне, вылетели за дверь, и Иви осталась один на один с высоченной фигурой, закованной в доспехи.
- Придется поторопиться, дорогая женушка, - сказал граф де Ге, на ходу расшнуровывая стальной нарукавник. - Ну-ка, поди ко мне.
На плохо слушающихся ногах Иви подошла, опустив глаза и подбородок. Стараясь скрыть дрожь за быстротой движений и длинными рукавами, Иви подняла руки, чтобы помочь графу с нарукавником, но, в ту же секунду, почувствовала, как он резко наклонился к ее лицу, и непроизвольно вскинула голову. Озадаченный взгляд глубоко посаженных карих глаз смотрел на нее в упор.
- Кто ты, черт побери?
Так быстро. А она, дурочка, еще на что-то надеялась...
Властной рукой граф еще выше приподнял ее подбородок, повертел лицо, рассматривая так и этак.
- Кто ты и где моя жена? - снова спросил он. Взгляд из-под нахмуренных бровей не сулил добра.
Иви молчала, ибо от ужаса не знала, что говорить. К тому же голос мог выдать ее, как ничто другое.
- Что за дьявольщина тут творится? - вопросил граф уже служанок, немым, испуганным трио, рухнувших на колени, едва войдя в покои по его зову.
Так и не дождавшись ответа, граф де Ге схватил за руку самозванку и поволок вниз, в большую залу.
- Я жду объяснений, - прогремел он, швырнув Иви на колени посреди залы.
- Что случилось, де Ге? - с веселым удивлением, предвкушая забаву, спросил Гильом де Вуазен. - Что натворила наша милашка Аликс?
- Это не твоя сестра.
Гильом расхохотался. Сидевший у камина барон сдвинул брови.
- Да ладно тебе...
- Объяснитесь, граф, - одновременно произнесли младший и старший Вуазены.
- Эта женщина - не Аликс. Я хочу знать, как и почему она оказалась в покоях и в одеждах моей жены.
Барон, баронесса, Гильом внимательно всмотрелись в Иви. У баронессы на мгновение испуганно вытянулось лицо, но она сдержалась, тут же приняв подобающий случаю оскорбленно-недоумевающий вид. Мать, или что-то знала, или что-то подозревала о намерениях дочери, - догадалась Иви. Барон в ходе осмотра и бровью не повел. Зато Гильом, кажется, понял в чем дело, и снова расхохотался.
- Вы, что, переусердствовали с напитками в придорожной таверне? Это моя дочь, - резко ответил барон де Вуазен.
- Да, это наша Аликс. Что с вами, граф? - поддержала его супруга.
Иви в ужасе закашлялась.
- Я не... - начала она, но подскочившая баронесса, заботливо склонившись к ней, скрыла от мужских глаз и стукнула пальцами по губам.
- Бедная девочка простудилась и два дня лежала в постели, - сокрушенно объявила она во всеуслышание, мертвой хваткой костлявых пальцев вцепившись Иви в плечо.
- И потому стала ниже ростом и кидается развязывать мне нарукавники? - издевательски, со все нарастающим раздражением произнес граф.
- Аликс?! Нарукавники?! - один Гильом продолжал искренне забавляться происходящим. - Да это нам впору жаловаться на то, что ты держишь ее за последнюю служанку, де Ге.
- Вы бредите, граф. Перед вами моя дочь, и я готов присягнуть в этом на Библии, - сказал барон, ледяным тоном подчеркивая, что пора положить конец столь дикой нелепости.
- Я тоже, - гаденько поддакнул Гильом, смерив Иви маслянистым взглядом, от которого та внутренне сжалась.
- Вы почти месяц не видели жену, граф, вот вам и померещилось Бог весть что, - поддержала мужа и сына баронесса.
Де Ге обвел взглядом всю семейку и, похоже, понял, что в замке Вуазен ему правды не услышать.
- Ну, что ж, - произнес он тоном, не предвещающим ничего хорошего; поднимая Иви за шиворот, словно нашкодившего котенка. Баронесса поспешно убрала руку с ее плеча, напоследок предостерегающе больно царапнув сквозь ткань платья.
Ошалевшую Иви, в ужасе цеплявшуюся за все, что попадалось на пути, вытащили во двор и бросили в повозку. Туда же влетели перепуганные служанки, и под громовой приказ взбешенного графа де Ге «Опустить ворота!», кавалькада тронулась.
Повозка остановилась - как определила Иви наугад, внутренним чутьем человека, находящегося в родных, привычных местах, - посреди поля за холмом, скрывшим путников от замка и замок от них.