Здесь стояла тишина. Луна скудно освещала небо тонким и узким полумесяцем. «Точно как у меня на цепочке», — невольно подумала она и, наклонив голову, зажала в холодной ладони маленький кусочек золота. Снова, в сотый уже раз, перед ее глазами возникло бледное лицо, черные глаза, в которых искрились лукавая усмешка и удивление: «Откуда у тебя такое странное имя?..» И уже секундой раньше — прежде, чем это произошло, — она внезапно ощутила, что он рядом, что он находится в двух шагах от нее и что сейчас она его увидит. Подчиняясь невольному, подсознательному порыву, она решительно ступила в темноту, туда, куда не проникал свет фонаря, зажмурила глаза, почувствовав, как леденящий душу страх сковывает ее движения, сделала еще пару шагов вперед и остановилась. И в следующую секунду услышала тихий шепот:
— Жасмин…
В ту первую ночь они почти не разговаривали. Казалось, что слова и не нужны — и так с самого первого мгновения их встречи все было понятно. Алена, ощутив его присутствие в темноте ночи, уже знала наперед, что будет дальше. Может быть, не совсем отчетливо, но она все же представляла себе, что именно в эту ночь, совсем скоро, произойдет то, чего она так ждала, так хотела и к чему подсознательно стремилась все эти годы: она наконец узнает, что такое любовь. Протянув в темноту холодную ладонь, она тут же, не вздрогнув, ощутила его прикосновение и почувствовала, как сердце внезапно словно упало куда-то, провалилось в бездну, такую же темную, как эта ночь. Его ладонь, как и в первый раз, была теплой, и постепенно это тепло волной разлилось по всему ее телу. Ей было трудно дышать, а сердце билось в тишине так громко и сильно, что казалось, сейчас выскочит из груди. Напряженно вглядываясь в темноту, она разглядела наконец его лицо, глаза и губы и, уже не отдавая себе отчета в том, что делает, потянулась к этим губам. Их первый поцелуй, который длился целую вечность, перевернул всю ее жизнь. Дальше все происходило словно во сне — она помнила только его губы, горячие, которые заставляли ее дрожать и полностью парализовывали ее волю и сознание. Ночь, мудрая союзница, покровительница тайн, сгущала темноту, словно вступив с ними в тайный заговор — ни звезд, ни узкой луны уже не было на небе, когда их тела впервые сплелись воедино.
Вернувшись домой, Алена легла в холодную постель и долго без сна лежала, глядя в одну точку — туда, где первые робкие лучи раннего летнего рассвета уже начинали пробиваться сквозь тугой пласт темноты. Небо постепенно алело, красная полоса становилась все шире, чернота синела, и вдруг солнце как-то совершенно внезапно показалось на небе ровным оранжевым шаром, повисло над горизонтом, облив красным глянцем далекие горные вершины. Алена смотрела и не могла поверить в то, что произошло с ней несколько минут назад. Несколько раз она зажмуривала глаза, даже хотела себя ущипнуть, для того чтобы убедиться в том, что все это не сон. Разве могло такое произойти с ней? Совершенно внезапно, во дворе дома, где живет с мужем… Но ни стыда, ни раскаяния она не чувствовала — душа ее томилась только ожиданием следующей ночи.