Я впилась в него глазами. Что он сейчас скажет? Какую участь для меня выберет.
Он медлил. Поставил пустой бокал на стеклянную столешницу. Немного подался вперед, и заговорил. Его взгляд изменился. Стал мягким и теплым:
— Хочу чтобы ты стала моей семьей. Когда я сказал что ты должна стать моей игрушкой, то понял что не правильно выразился. Мне не нужна игрушка, в том смысле, о котором ты подумала! До твоего появления, у меня уже была игрушка. И когда я расстался с этой идеей, то оказалось что та девушка хотела иной жизни. Наверное поэтому и изменила мне с твоим отцом… Сейчас это бесит, но нужно идти вперед.
Мне нужна не игрушка, но девушка, которая будет рядом! Чтобы было ради кого жить и быть счастливым…
Я слишком устал от погони за иллюзиями. Моя жизнь пуста, потому что добился всего, о чем можно мечтать. И лишь одного у меня никогда не будет — настоящей семьи…
Чтобы я ни делал, со сколькими женщинами не спал, я всегда буду один. Потому что не могу дать им детей. Я бесплоден…
5. Делай что пожелаешь
Повисла тишина. Я совсем растерялась. Шок еще не прошел от «тайного» прошлого отца, а Александр добавил еще. Он хочет… семью? Со мной? Бесплоден и не может сделать ребенка?
Неужели я стала главной героиней мыльной драмы? Понимаю что на меня навалился огромный долг, но вот понять еще одно предложение Александр — почти невыполнимо.
Я снова вспомнила про свое обещание не влюбляться в мужчину. Не иметь серьезных отношений.
Начала впадать в уныние. Мда, похоже, этот человек хочет заарканить меня. И у него есть на это полное право, потому что на мне висит долг отца. Я не имею права отказаться, потому что по другому не смогу выплатить деньги. Значит я в западне, из которой у меня нет выхода?
А что насчет реальной жизни? Если посмотреть, то у меня нет ничего. И если по некоей причине Александр все-таки решит отпустить меня и простить долг, то что я буду делать? Ничего что принесло бы мне радость. Опять пустые мечты, надежды, и сны. И медленное осознание того что не могу помочь матери и брату.
Александр пока молчит. Дает мне время все осмыслить.
— У меня есть время немного подумать о твоем предложении? Я же правильно поняла? Ты хочешь…
Он кивнул: — Да, я хочу сделать тебя своей. Женой, любовницей, девочкой. Здесь ты вольна выбирать себе роль. Но в каждой из них, ты должна быть моей, и только моей. Поэтому, думай. Я не тороплюсь. И да, главное условие наших отношений — никаких измен с твоей стороны. Когда согласишься, то не должна думать будто я одобряю прогулки налево. Мне хватило прошлого раза, и нет желания снова стать рогоносцем…
Нашу милую беседу прервала Диана. Она привезла деревянный стол на колесиках. И на нем ужин. Несколько глубоких и плоских тарелок разного размера, плюс глиняный чайник и аккуратная красивая чашка с блюдцем из костяного фарфора.
Я не могла оторваться от созерцания этих тарелок и блюд. И старалась напомнить себе что надо вести себя сдержанно, потому что это не то место где можно нападать на еду. Это не дом. В любой момент у меня могут просто отобрать ужин, под любым предлогом.
Не знаю почему я так думаю, но кто знает что будет дальше? На меня уже вылили кучу сведений, от которых просто пухнет голова. Из-за усталости, пережитого шока, и немного затихшей ненависти, я едва могла держать себя в руках. Но старалась, боясь сделать что-то не то, из-за чего на меня обрушиться гнев этого мужчины.
Диана подвезла ужин к стеклянному столу. По очереди выставила все то разнообразие посуды. Сняла с каждой тарелки цветастое блюдце.
— Это — суп дангодзиру, — указав на светло-кремовую жидкость, начала пояснять Диана. — В нем «данго», «тофу» и корень лотоса. Следующее блюдо: «тонкацу» — свиная котлета. В черной тарелке, четыре «дайфукумоти» с шоколадом и кусочками клубники. Напиток — «Белый пион» — белый чай.
— Благодарю, Диана. Ты как всегда внимательна к таким вещам! — поблагодарил ее Александр.
Она выпрямилась и улыбнулась ему. Разложила на столе несколько столовых приборов, начиная от керамических черных палочек, и заканчивая десертной ложкой.
Оставила стол на колесиках и вышла из его квартиры.
— Угощайся.
Его ничего не смущает, но я понимаю что блюда передо мной, приготовлены на уровне высокой кухни. Они красиво сервированы. Эстетика бьет по глазам. И есть такое произведения кулинарного искусства очень жалко.
Он усмехнулся: — Ты на все в моем доме будешь так реагировать?