Неожиданно он прижимается головкой члена к ее половым губам. И она открывает глаза. Понимает что сейчас будет ее первый половой акт…
Не зная как заставить его не тянуть резину, обнимает руками за шею и сама притягивает его губы к своим.
Он не дает ей поцеловать себя. Дразнит. И входит в ее лоно. Ласково. Осторожно. Не желая навредить. Двигаясь, добирается до ее непорочности. Прижимает тело Анжелики к себе и прорывается вперед.
Она тихо вскрикивает. Ей немного больно. Но движения не прекращаются, вызывая вожделение. Смазка смягчает остатки неприятных ощущений, и она тонет в море блаженства.
Разум покидает ее. Все тело сгорает в его руках и объятиях. Он тихо рычит от неописуемого наслаждения.
Только его. Лишь его девочка… Его мечта и причина сумасшедшей одержимости.
В течение десяти лет он мучился. Представлял ее в своих самых порочных фантазиях. Грезил во снах. Не было ни одного дня без мыслей об этой малышке. Наконец его мечта сбылась. Он обладает Анжеликой.
7. Рука помощи
Анжелика
Все закончилось на рассвете. Я помню как он подошел ко мне. Сел на постели. И после короткой беседы, он будто изменился. Снял с моих запястий наручники. Неторопливо раздел. И увлек в горячечный омут. Несколько часов мы занимались сексом, прерываясь только чтобы выпить воды или виски. И дальше продолжали… Это было похоже на безумие… сладкое, обжигающее.
Я думала что сойду с ума. Но не сошла. Мне было слишком хорошо.
Как же так?
Я сейчас лежу в той огромной ванной, с водой, ароматными маслами и пеной. Проспав до этого порядком тринадцать часов. Когда Александр отпустил меня, то я уснула даже не приняв душ. Просто сил не было. Но именно благодаря произошедшему, мое противное состояние ушло. Я спала крепко и спокойно, без снов. И сейчас чувствую себя отдохнувшей. Только голова немного болит…
И меня сковывает странная радость. Я не могу ни на чем сосредоточиться кроме как на прошедших часах.
Но все равно. Я верна себе и не собираюсь влюбляться в Александра! Потому что обещание и принципы важнее.
Когда я проснулась, заметила на прикроватной черной тумбе электронные часы. На табло красным значилось «17.03». Это значило что с момента рассвета прошло много времени.
Я поискала в спальне Александра. Его со мной не было рядом. Я оказалась одна. Но недалеко от постели стоял стул, а на нем три картонные коробки. И на самой верхней сложенная пополам бежевая записка.
Завернулась в покрывало и подошла. Взяла лист и прочитала:
«Когда проснешься, прими ванну, и оденься. Если твое пробуждение случиться ночью, значит отложим нашу прогулку до утра. Встанешь раньше, позвони мне по телефону который я тебе написал здесь же. Телефонный аппарат стоит в гостиной на столике с лампой.»
Под словами нашелся номер.
Улыбнулась. Он начал заботиться обо мне. Это видно невооруженным взглядом. Но с чем может быть это связано? Он жалеет меня? Или хочет задобрить чтобы я рассказала куда мой отец дел деньги?
Не знаю. Остается только гадать… Если он думает что я знаю месторасположение десяти миллионов, то он заблуждается. Мне это неизвестно.
Я вышла в гостиную и нашла тот самый телефонный аппарат. Он оказался старым, или сделан под стиль конца двадцатого столетия. Взяла трубку и набрала номер мамы. Я ей так и не позвонила… А теперь нужно выкручиваться!
— Да, — прозвучал ее голос. Она встревожена.
— Это я… извини что долго не звонила.
— Что случилось? Я набирала тебя каждый час, но твой телефон все еще молчит! Я начала думать что с тобой что-то случилось!
— Нет. Все хорошо! Правда. Я просто… пыталась его включить но он до сих пор отказывается включаться. Видимо что-то с аккумулятором. С котом все также плохо. Но сегодня он хотя бы ест.
Я придумываю на ходу, и стыжусь своего голоса, говорящего эту неуклюжую ложь.
— Так приезжай домой. Раз кот начал есть, то Варя тебя отпустит?
— Думаю да… Но сегодня мне придется остаться на ночь в магазине на внеплановую инвентаризацию…
— Ты снова на работе?
— Угу…
— Лика… ты так себе навредишь! У тебя должен быть сегодня выходной! Законный. Скажи этой подлой директорше что если она и дальше будет на тебе ездить — ты уволишься!
— Скажу, — виновато улыбаюсь. — Обязательно. Ты не жди меня сегодня, хорошо?
— Хорошо… Но буду беспокоиться.
— Мам… брат не появлялся?
Она немного помолчала. Уже понимаю из этого молчания что брат снова ночевал вне дома. Уже неделю не появляется и на связь не выходит. Значит и прошлой ночью тоже самое…
— Нет. Но мне кажется он все там же, с этими паршивыми наркоманами друзьями! — в ее голосе звучит горечь. — Сколько раз я просила его бросить их… Ему уже тридцать два, а он все еще мучается от детских обид. И ладно бы обижался менее ущербно…