Александр тоже молчал. Он следил за дорогой.
Мы проезжали улицу за улицей. Проспект. Снова повороты на узкие улицы. Мимо мостов. И выехали на Васильевский остров.
Наконец остановились возле домов, лепившихся друг к другу. Темно-серые и желтоватые. В каждой высокой арке по железным воротам. Иногда здесь проходят люди. Кто-то бежит по делам, кто-то гуляет с ребенком. Но в основном, здесь спокойнее. Во всех пластиковых окнах старых домов темнота. Может там никого и нет. Но в их запыленных стеклах отражается летнее небо. Если посмотреть между домов и их серо-зеленых крыш, то оно выглядит легким и прозрачным, похожим на фруктовый голубой сорбет.
— Идем, Венедикт. Анжелика, подожди в машине.
Он вылез из салона. Брат последовал за ним. Я не стала обращать внимания на ту командную манеру речи, с которой брошены эти слова. Вероятно, мне придется свыкнуться с этим, как и со многим другим.
Старший брат похлопал меня по левому плечу на прощание. Сказал что будет звонить. И попросил меня писать ему, если что-то случиться. Не звонить. Только сообщения. Потому что он будет занят. Лечение… и поиск новой работы. Но пообещал что я не буду ощущать себя брошенной. Поддержит меня, если появиться необходимость.
— Брат, — я повернулась на сиденье вполоборота, — ты точно будешь в порядке?
— Да. За меня не волнуйся. Лучше позаботься о себе.
— Позвони маме.
— Зачем?
— Она беспокоиться о тебе.
— Позвоню… когда смогу. Ну, пока, Лика!
Потрепав мою правую щеку, он выбрался на улицу. Я смотрела как они заходят в одну из арок, набрав перед этим на домофоне необходимый номер. Некто неизвестный открыл им, и они скрылись внутри ухоженного двора.
И снова я одна. На один короткий миг, мне захотелось попросить брата увести меня подальше от Александра. Желание вернуться домой сковало все чувства. Призрачный запах маминой стряпни на кухне всплыл в сознании. И перед внутренним взором увидела нашу маленькую двушку, в которой мы теснились после переезда от отца.
Закрыла глаза. Переезд… Он случился после одного события, которое повлияло на нашу маму не самым лучшим образом. Она потеряла доверие к отцу. А брат после подсел на антидепрессанты.
Думая почему Александр не рассказал о том где работал наш отец, окунулась в свое прошлое.
Наш BMW заглох. Мы почти добрались до дачи, в которой родители планировали провести лето. Но не доехали до небольшой деревни, где она прячется, такая уютная и родная. Отец ушел разбираться в причине.
Я видела в левое окно еще одну машину. Темно-зеленый минивэн. Он проехал мимо нас и остановился немного впереди. Из него вышли трое парней. Полностью в черных строгих костюмах. На лицах белые маски с различными геометрическими узорами. У каждого в руке по железной бите.
Они подошли к нашей машине. Один из них ударил отца битой по спине. Другие двое начали бить стекла и зеркала.
Брат накрыл меня своим телом чтобы осколки не попали на меня. Мама сползла с сиденья на пол. Мы не понимали что происходит. Не знали кто эти люди.
Когда все стекла были разбиты, один из парней выволок маму из салона. Он за волосы подтащил ее к отцу. Бросил ее на песок обочины. Прошел к отцу и дважды ударил его битой по ребрам.
Он что-то кричал, хотя маска частично заглушала его рычащий голос. После длинной тирады слов, он еще несколько раз ударил отца. Но мать и нас парни не трогали. Только ему доставалось.
Но вот один из них схватил брата за шиворот и выволок. Венедикт брыкался и вырывался. Из-за чего взбесил тащившего его парня в маске. Тот отбросил биту и вытащил выкидной нож.
Он ударил брата кулаком в нос, а после лезвием в живот.
Мама что-то выкрикнула и побежала к нему. Парень отошел, подпуская ее к Венедикту. Она кричала что они больные уроды.
Но те внезапно перестали обращать на них внимание. Из салона минивэна вышла очень красивая женщина, одетая в черное платье с рукавами фонариками. Ее волосы, собранные в высокий конский хвост, были темно-вишневого цвета.
Она подошла к тому парню с ножом. Громко назвала его идиотом. Выхватила его оружие и одним молниеносным движением поправила ему рот, сорвав до этого маску. Он вскрикнул. Схватился за рану и ушел в машину.
Второй, по ее приказу, унес моего брата туда же. А странная дама подошла к отцу. И что-то сказала ему.
Затем она подошла к моей матери. Улыбнулась ей. И сказала ей что-то более мягко чем остальным.
В конце она проплыла к нашей машине. Заглянула и попросила меня не боятся. Это было лишь предупреждение, которое мои родители поняли. Она назвала меня по имени и протянула золотую фигурку китайского дракона, свернувшегося в спираль. Она что-то говорила и говорила, а я растворялась в ее глубоких фиалковых глазах.