История 14 и последняя, о том, как мой друг утратил иллюзии
Да, это была трагедия. Трагедия Великого Детектива. Ибо как иначе назвать крушение целой концепции, больше того — мировоззрения. Нет, еще больше — рухнуло хобби моего бедного друга.
Я захотел сделать сюрприз моему другу. Через своего знакомого в Московском уголовном розыске я устроил посещение музея криминалистики. Это служебный музей, тем не менее здесь побывали финансисты и актеры, писатели и врачи, иностранные дипломаты и работники Госплана.
Мой друг, конечно, слышал об этой святая святых, но проникнуть ему туда никак не удавалось. До работников сантехнических служб очередь не дошла. Так что пришлось мне пустить в ход связи, как выражались в старину. Порфирий Платонович вернулся из музея, до отказа набитый идеями.
— Ну-с, что видел, высмотрел? — спросил я его, как героя басни Крылова, побывавшего в кунсткамере.
— О-о, и рассказать нет сил, — ответил мой друг и начал рассказывать…
Это был восторженный рассказ о хитроумных злоумышленниках, о таинственных преступлениях, об искусных криминалистах. Сам того не замечая, мой друг говорил и о таких вещах, которые привели его вскоре к трагическому решению.
Но сначала я предлагаю послушать, что же увидел и высмотрел он в этом уникальном музее…
Встречи, которые произошли в этом музее, не доставляют особой приятности. Хотя, конечно, любопытно. Вот Ройфман и его компания, создавшие подпольный трикотажный цех — об этом в свое время писали газеты. Вот недоброй памяти Ионесян. Вот мошенница… квартирный вор… Теперь гнусное преступление всего лишь музейный экспонат. У змеи уже вырвано жало, она безвредна для людей. И, возможно, не было бы ей места на музейных стендах, если бы не был поучительным сам акт вырывания жала. А именно этой цели и служит музей криминалистики Управления внутренних дел Мосгорисполкома.
Гидом по музею был заместитель начальника научно-технического отдела УВД Виктор Мефодьевич Радьков, опытный криминалист. Он участвовал в раскрытии многих преступлений. Для него музей — рабочая лаборатория. Для Порфирия, хоть он и считал себя не чуждым криминалистике, все тут было необыкновенно. И не только драматизм минувших событий поражал. Может быть, в большей степени то, что талантливые люди, порой прямо-таки самородки погубили свои жизни, связав их с преступным миром.
Как это ни печально, но от этого факта никуда не денешься. И поэтому-то одна из основных линий в работе органов внутренних дел — профилактика преступности — предстает в своем гуманнейшем смысле. Цель профилактики, разумеется, спасти не специалиста в какой-то области, — человека спасти. Но сколько же поистине «искр божьих» потухло, сколько рук золотых пропало!
На одном из стендов лежат фальшивые деньги — пятерки, десятки, четвертные билеты. Неопытный глаз никогда не отличил бы их от настоящих. Тут же представлена вся технология их изготовления: клише, краски, трафареты, бумага, пуансоны для подделки водяных знаков. Рядом поистине уникальный станок для изготовления клише. Сложная система колесиков и рычажков приводит в действие иглу, которая наносит царапины на металл. Специалисты были поражены совершенством машины.
А рядом россыпь золотых царской чеканки. Сделано весьма искусно, да только Николай II смотрит в другую сторону — на том и попались.
— Выходит, случайно? — спросил мой друг.
— А что такое случай? — задает ответный вопрос Виктор Мефодьевич. — Нынешней зимой было совершено ограбление магазина. Машина въехала во двор, развернулась, на нее погрузили похищенное и уехали. На месте происшествия никаких следов. Воры были опытны и исключительно осторожны. Предусмотрели, кажется, все. Только разве предусмотришь такой казус: разворачиваясь, машина уперлась в сугроб и на снегу отпечатался номер. Преступники разгрузиться не успели, когда их взяли. В общем-то номер отпечатался случайно…
Да, всякий след преступник оставляет случайно. Он ведь опытен, он специально продумывает, как замести следы и, заметая их… оставляет след. Случайно! Только криминалисты обнаруживают их совсем не случайно.
Место происшествия для опытного детектива — это всегда содержательная книга. Надо лишь уметь ее читать, как читал тайгу Дерсу Узала. У человека, независимо от его воли и сознания, вырабатываются определенные привычки: почерк, повадка, манера держаться, курить, есть, разговаривать. И все это — следы. Вот целая коллекция окурков, смятых сигаретных пачек, обгорелых спичек — когда-то эти экспонаты служили вещественными доказательствами, изобличали опасных преступников.