Такое объяснение понравилось. В его пользу говорили также просачивавшиеся слухи о том, с какой почтительностью обращались с узником и насколько строго охраняли. При переезде в Париж случилось ему обедать с губернатором, который во все время обеда держал под рукой наготове два заряженных пистолета. После смерти узника всю его одежду, постельное белье, прочие вещи сожгли, стены ободрали, полы разобрали и заменили новыми — чтобы после него не осталось какого-либо тайного послания или знака.
Мнение Вольтера признал правильным известный историк Мишле. Он пишет, что когда однажды Мария Антуанетта полюбопытствовала у мужа, Людовика XVI, где же правда вокруг Железной Маски, тот ушел от ответа: он-де ничего не знает. Конечно, узник был старшим братом Людовика XIV, а это делало сомнительными права на трон короля-Солнца и его потомков, но об этом великой герцогине Австрийской знать было бы ни к чему. Возможно, добавляет историк, если бы он родился младшим братом, то не было бы такого стремления строжайше соблюдать секрет.
Но как бы ни представлялось реальным опасное единородство Железной Маски, все же это были пустые догадки. Где доказательства? В Бастилии велись записи об узниках, случаи смерти регистрировались в церковных книгах: что в этих записях? Или осторожные руки уничтожили и их?
Нет, не уничтожили. Они вышли на свет. Только исследователи тайны Железной Маски вычитали из них совсем другую разгадку.
Заместитель коменданта Бастилии де Жюнка вел записи, похожие на дневник. Интересующая нас запись, помеченная 18 сентября 1698 года, гласит:
«В четверг, 18 сентября, в три часа пополудни приехал новый комендант Бастилии, месье Сен-Марс. В портшезе с ним вместе был один давний узник Пиньероля, всегда в маске. Имени его комендант не сообщил. Я лично поместил его в комнату, которая загодя, по приказу месье Сен-Марса, была приведена в порядок и обставлена. Обслуживание месье комендант поручил сержанту Росаржу, которого привез с собою со Святой Маргариты».
Потом, пятью годами позднее:
«19 ноября 1703 года, вечером в 10 часов скончался незнакомец, носивший черную маску, которого месье комендант Сен-Марс привез с собою с острова Святой Маргариты. 20 ноября, во вторник, в четыре часа пополудни был похоронен на кладбище прихода Сен-Поль. В книгу регистрации смертей внесен как неизвестный».
Заметка на полях: «После я узнал, что его зарегистрировали под именем Маттиоли, и его похороны обошлись в 40 ливров».
Кажется, нашелся первый след. Пойдем дальше, что говорит список умерших: «19-го в Бастилии умер некто по имени Marchioly. Похоронен соответственно на кладбище прихода Сен-Поль; присутствовали учетный сержант Росарж и Риле, хирург Бастилии».
Вооруженное этими данными следствие добралось до персоны итальянского графа Эрколе Маттиоли, государственного секретаря правящего герцога Мантуанского Карла IV.
История начинается с того, что Людовик XIV и его правительство бросили взор на итальянский город Казале, находящийся во владениях герцога Мантуанского.
Много тративший на свой легкомысленный образ жизни герцог Карл IV согласился на предложение и договорился, что за миллион ливров уступит город Франции. Торг проходил в тайне, граф Маттиоли был посредником. Благодарный король принял его и передал ему в награду ценное бриллиантовое украшение и кошелек с сотней золотых монет.
Герцог Мантуи уже слышал звон золота, а король Людовик уже держал наготове войска, чтобы войти в город, как вдруг ударил гром. Чудесный план открылся. Заинтересованные правительства Турина, Мадрида и Венеции прознали все и в знак решительного протеста отрезали ему путь.
Выяснилось, что Маттиоли вел двойную игру, обманув Людовика, обманув собственного хозяина, он выдал план за большие деньги чужеземным правителям.
В Версале были возмущены, у Людовика случился приступ гнева, но ничего поправить было уже нельзя. Королевский гнев могла утолить только месть, месть предателю. Один дипломат, пользовавшийся доверием короля, аббат Эстрадес, предложил абсолютно христианский способ — заманить Маттиоли в ловушку, схватить и отдать на волю королевского гнева.