Пьесы, памфлеты

Снируэлл. Довольно, сэр. Это свыше моих сил!

Трэпуит (читает). «Но я вынужден себя прервать. Примите уверение в преданности вашего покорнейшего, благороднейшего, преданнейшего, скромнейшего, почтительнейшего слуги».

Фастиан. Как видите, сэр, достаточно лаконично и никакой лести.

Снируэлл. Вы правы, сэр. Если было бы еще лаконичнее, пожалуй не было бы толку.

Фастиан. Конечно, если бы я написал короче, было бы недостаточно учтиво: ведь посвящение предназначено для весьма знатного джентльмена.

Снируэлл. Ну, Трэпуит, а где же ваше посвящение?

Трэпуит. Ау меня его нет, сэр.

Снируэлл. Нет посвящения? Как же так?

Трэпуит. Видите ли, сэр, я написал на своем веку немало посвящений, но до сих пор еще за них ни гроша не получил. Теперь я уже никому не верю. Я не отпущу из своей лавочки никакой лести, пока у меня в руках не будет задатка.

Фастиан. В настоящее время лесть очень плохо оплачивается, сэр. Вокруг каждой знатной персоны увивается с десяток присяжных льстецов. Они-то и профанируют высокое искусство лести. Но если я ничего не получу и за это посвящение, то в следующий раз я напишу сатирическое посвящение. Если мне не заплатят за то, что я говорю, то мне должны будут заплатить, чтобы я замолчал. Так как вам, джентльмены, понравилось мое посвящение, я рискну показать вам и мой пролог. (Обращаясь к актеру.) Сэр, будьте любезны, прочтите пролог, если вы его хорошо помните.

Актер. Я изо всех сил постараюсь, сэр.

Фастиан. Этот пролог написал один мой приятель.

ПРОЛОГ

Пускай взмахнула смерть своей косою —
Ведь Муза в силах воскресить героя:
Стрелу судьбы она из сердца вынет
И в новый бой героя снова двинет;
Показывая зрителям былое,
Небывшее представит им порою, —
Что в голову судьбе не приходило,
То Муза в царстве грезы находила.
Чтоб вас развлечь, монархи в этот вечер
Из стран мечты выходят вам навстречу,
И арлекин рвет страсть в клочки со сцены,
И всходит Здравый Смысл ему на смену.
Внемлите, бритты, Муза перед вами!
Та, что в Афинах правила умами,
Непобедимых римлян вдохновляла
И в дни Шекспира нами чтима стала.
Кто эти доказательства не ценит,
Пусть внемлет необычному на сцене.
За чудеса пусть любит эту пьесу,
Кому другие чужды интересы.

Снируэлл. Честное слово, Фастиан, ваш приятель написал превосходный пролог.

Фастиан. Вы так думаете, сэр? В таком случае я открою вам секрет. Мой приятель не кто иной, как я сам. Однако приступим к трагедии. Джентльмены, попрошу всех вас очистить сцену. Некоторые эпизоды в моей трагедии требуют большой сцены.

_{Входит второй актер и шепчет на ухо Трэпуиту.}

Второй актер. Сэр, вас спрашивает какая-то леди.

Трэпуит. А что, она в портшезе или пешком?

Второй актер. Нет, сэр, она в амазонке и говорит, что принесла вам чистую рубаху.

Трэпуит. Сейчас иду. Прошу прощенья, мистер Фастиан, я отлучусь на несколько минут. Тут приехала за билетами одна знатная леди. (Уходит.)

Суфлер. Здравый Смысл хочет поговорить с вами, сэр, и ждет вас в зеленой комнате.

Фастиан. Сейчас иду!

Снируэлл (в сторону). Еще бы тебе не спешить! Ведь ты в первый раз имеешь дело со Здравым Смыслом.

_{Снируэлл и Фастиан уходят.}

_{Входит танцовщица.}

Танцовщица. Слушайте, господин суфлер. Партию первой богини должна танцевать я, а вовсе не мисс Менуэт. Вы же знаете, что я любимица публики.

Суфлер. Мадам, я не решаю такие вопросы.

Танцовщица. А кто же их решает? Во всяком случае публика лучше всех может оценить достоинства балерины. Я уверена, что публика отдаст мне предпочтение. Если же вы мне не дадите эту роль, я брошу театр и уеду во Францию. Все их балерины перекочевали к нам, и французы, наверное, с восторгом меня встретят.

_{Шум за сценой.}

Суфлер. Боже мой, что случилось?

_{Входит актер.}

Актер. Автор пьесы и Здравый Смысл ссорятся в зеленой комнате.

Суфлер. Ого, на это стоит посмотреть! Это пожалуй, самая интересная сцена во всей пьесе! (Уходит.)

Танцовщица. Черт подери эту пьесу и все пьесы на свете! Театр держится только нами, балеринами. Если бы не мы, они давно бы уже прогорели со своим Шекспиром.