Сказанного, думается, довольно, дабы всякий беспристрастный человек убедился, что на меня возвели злой поклеп и что на самом деле я правительственный писатель, чем весьма горд. Теперь мне предстоит опровергнуть весьма распространенное мнение, будто некое лицо иногда выступает в «Газеттере» как автор, нередко в роли редактора и является постоянным ее покровителем. Чтобы показать, насколько нелепо подобное утверждение, достаточно отметить, что даже те, кто не признает за означенным лицом особого ума или малейшего литературного вкуса, все же согласны в том, что оно обладает средними способностями и некоторой долей здравого смысла. Но в таком случае считать его покровителем или сотрудником газеты, которая ведется без единого проблеска ума, без малейшей претензии на вкус и вразрез со здравым смыслом, просто невозможно.
Если меня спросят, как же в таком случае осуществляется это издание, мне придется ответить вместе с моими политиками: «Не знаю». Здесь, думаю, дело не обходится без помощи недавно упомянутого старого джентльмена, — ведь он один способен оказывать ей поддержку и покровительство, и уж, наверно, никому другому не могли прийти в голову иные из тех коварных замыслов, в коих эта газета открыто признавалась. Если она не прекратит немедленно своего существования, я в ближайшем времени постараюсь уничтожить ее, основав газету в защиту правительства от хитрых, коварных и злокозненных инсинуаций, появляющихся на страницах этого издания. Да простится мне это отступление: я вынужден защититься от наветов, грозящих мне разорением, и если я не сумел осуществить свое намерение достаточно полно, то все же не теряю надежды получить от вас возмещение за убытки, которые понес, пытаясь вас развлечь. Величайшая снисходительность, с которой вы на протяжении последних двух лет относились к моим пьесам, идущим в Маленьком театре, так ободрила меня, что я осмеливаюсь ныне предложить подписку в пользу театра. Это позволило бы украсить его, расширить и улучшить состав труппы. Если вы сочтете возможным принять в ней участие, я со своей стороны сделаю все от меня зависящее, чтобы развлекать вас дешевле и лучше, чем это, по всему судя, станет делать кто-либо другой. Раз природа наделила меня известной способностью осмеивать порок и плутовство, я буду упражнять ее усердно и бесстрашно, пока существует свобода печати и сцены, — иначе говоря, пока сохраняется у нас хоть какая-нибудь свобода. Я по-прежнему искреннейший друг и покорнейший слуга публики.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Медли — автор пьесы.
Сурвит — театральный критик.
Лорд Даппер.
Граунд-Айви.
Хен — аукционист.
Незаконный сын Аполлона.
Пистоль — актер.
Квидам.
Политики.
Патриоты.
Бантер.
Дангл.
Миссис Скрин.
Миссис Бартер.
Суфлер, дамы, актеры и другие.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
СЦЕНА 1
1-й актер. С добрым утром, мистер Эмфазис. Раненько же вы сегодня пришли на репетицию.
Эмфазис. Ах, знаете, Джек, у меня от мяса с пивом такая тяжесть в желудке, что просто на месте не усидишь. Пришлось выйти спозаранку.
1-й актер. Хоть бы мне какую тяжесть в желудке почувствовать! Если в ближайшее время наши дела не поправятся, мои зубы совсем разучатся жевать.
2-й актер. Да, времена тяжелые. То ли было, когда мы ставили «Пасквина»!
1-й актер. И не говори! Славные были денечки! Говядины и пунша вволю! Ах, друзья, скоро ли опять такое время настанет?!
2-й актер. Кто его знает, на что он способен, этот новый автор! Моя роль, правда, мне очень по душе.
1-й актер. Что ж, ведь публика любит, чтобы в спектакле было всего понемногу. Такая пьеса ей как раз подойдет. Жаль только, сатиры здесь маловато, да и не слишком она понятная!
2-й актер. По-моему, вполне понятная.
1-й актер. Хм! Пожалуй... Значит остроты ей не хватает. Думается и я, черт возьми, мог бы написать вещичку, которая имела бы успех.
2-й актер. А какой, скажи на милость, ты выбрал бы сюжет?
1-й актер. Да никакого, сэр. Зато сатиры хоть отбавляй. Я повторял бы на каждой странице, что придворные — обманщики и не платят долгов, адвокаты — плуты, врачи — тупицы, солдаты — трусы, а министры...
2-й актер. А эти, эти-то кто, сэр?
1-й актер. Их стоит только назвать, публика сразу заулюлюкает.