Жюльена. Правда ведь? Мне кажется, она такая „теплая“. Именно слово „теплое“ пришло мне на ум.
Эдит рассматривает фотографию.
Эдит. Я могу ее взять?
Жюльена. Она ваша. Я специально привезла ее.
Эдит. Можно подумать, что это Натан. То же выражение лица.
Элиза. Да, эта улыбка…
Пауза.
Элиза. Это во время вашей свадьбы?
Жюльена. Да. Два года назад, там дата на обороте… Я всегда ставлю на фотографиях дату, а то потом не помнишь, когда это было, где…
Элиза. Но вы ведь не забудете день своей свадьбы!
Жюльена. Кто знает… Конечно нет! Но такая уж у меня привычка, я ставлю дату на всех своих документах, фотографиях, счетах, и даже на почтовых открытках!
Элиза. У вас есть альбомы?
Жюльена. Почтовых открыток?! Нет!
Элиза. Фотографий.
Жюльена. А, да, конечно… А у вас нет?
Элиза. Нет.
Жюльена. А у вас, Эдит?
Эдит. У меня есть.
Жюльена. У меня их шесть или семь. Дети, внуки… Я запаслива как муравей.
Они улыбаются. Пауза.
Эдит. Жюльена, вы видитесь с вашим первым мужем?
Жюльена. Мой первый муж умер, бедный, в тридцать пять лет, от сердечного приступа.
Эдит. Извините, я не знала.
Жюльена. Не извиняйтесь, вы и не могли знать. Потом я вышла замуж за зубного врача, с которым разошлась восемь лет назад. Но мы в хороших отношениях, мы иногда встречаемся. Когда я вышла замуж за Пьера, он даже прислал мне поздравительную телеграмму!
Эдит. Три мужа. вы за нас за всех поработали, если можно так сказать!
Жюльена. В день моего восемнадцатилетия одна очень прозорливая ясновидящая предсказала мне монастырь. Я не была красавицей, но тем не менее! И тогда я предприняла что-то вроде контр-наступления…
Эдит. И успешно.
Жюльена (скромно). В конечном счете да.
Пауза. Эдит смотрит куда-то вдаль, охваченная какой-то тайно печалью. Элиза и Жюльена пристально смотрят на нее, не осмеливаясь заговорить.
Эдит. Когда я была ребенком, я делала венки из маргариток. Ореол из маргариток над моей головой… Весной здесь все ими усеяно.
Элиза. Ты все еще встречаешься с Жаном?
Эдит. Более ли менее… Я говорю о маргаритках, а ты вспомнила Жана.
Элиза(улыбаясь) Нет…
Эдит. Мой вечный любовник…
Пауза.
Эдит. Ты знаешь, как говорил папа: „Единственная удача в твоей жизни, единственный поступок, с которым ты можешь себя поздравить — это то, что ты не вышла замуж за Жана!“… Он называл его Месье Це-Це… (Улыбается)…Это было так глупо! Это было так глупо, что мы каждый раз невольно смеялись! (Невольно смеется)… Пригласи Месье Це-Це, это нас развлечет!“
Она смеется. Вслед за ней смеются Жюльена и Элиза.
Эдит. Папа умер, у меня остался только Жан. А Жан уезжает в Лондон…Я просто старое высохшее яблоко.
Пауза.
Жюльена. Если вы старое высохшее яблоко, что мне говорить?…
Эдит. У вас дети, у вас внуки, у вас муж, семья… Вы краситесь, одеваетесь…
Жюльена. Ну а что же вам мешает краситься и одеваться!..
Эдит А для кого?
Жюльена. Ни для кого! Для всех… Для самой себя!
Эдит. А мне бы хотелось для кого-нибудь, быть красивой для кого-нибудь…
Жюльена. Простите мня, Эдит, но вы рассуждаете наоборот. Красьтесь, одевайтесь, и этот кто-то появится в свое время!.. (Элизе) Разве я говорю глупости, Мадмуазель?
Элиза. Нет…
Эдит. У меня был один мужчина. Всего одна ночь… Мой начальник отдела кадров, самая банальная история… Однажды вечером, я подождала его около машины и сказала ему: „Я хочу провести с вами эту ночь…“Он ответил: „Всю ночь?“ Я сказал „да“… (Пауза) Я была не накрашена, ничего… Такая как есть…
Пауза.
Элиза. И что же?
Эдит. Не знаю, зачем я все это вам рассказываю.