ОТЕЦ. Так-так, и что же он говорил?
РАДКА. Да все.
ОТЕЦ. Вот так просто… Так что же? Можешь сказать?
РАДКА. Спрашивал, о чем все спрашивают, — сам знаешь.
ОТЕЦ. Даже понятия не имею: я не пристаю к молоденьким девушкам. Ну так о чем же он тебя спрашивал? Скажи мне.
РАДКА. Зачем тебе это? Ну, спрашивал: «Ебет тебя кто-нибудь как следует?» Или: «Тебе, может, только что вставили и ты еще мокрая, дай-ка проверю»… и всякое такое.
ОТЕЦ. А как на самом деле? Так что ты ему ответила?
РАДКА. Насчет чего?
ОТЕЦ. Ебет тебя кто-нибудь как следует? Что ты ему сказала?
РАДКА. Нет.
ОТЕЦ. Обидно, да?
РАДКА. Да, наверное.
ОТЕЦ. По тебе видно, чего тебе не хватает.
РАДКА. Да ладно! И по чему же это видно?
ОТЕЦ. А ты не знаешь?
РАДКА. Нет. Даже не догадываюсь. Скажи, чтобы я знала, и ко мне перестанут приставать…
ОТЕЦ. А ты не хочешь, чтобы к тебе приставали?
РАДКА. Не хочу. Во всяком случае, я хочу выбирать сама — понимаешь?
ОТЕЦ. Ну, к примеру, возьмем твое платье: смотри, какое оно тоненькое…
РАДКА. Но я же не надеваю его в город… Просто сегодня такой день. И потом, даже если мне не хватает, это не значит, что кто угодно может говорить мне что угодно, разве не так?.. Неужели вы, мужчины, не понимаете, что ужасно напрягает, когда на тебя так таращатся… Иногда так хочется съездить за это по морде. Мне страшно выходить на улицу, все пялятся на меня, как будто я голая и на спине у меня висит табличка «Трахни меня».
ОТЕЦ. Тяжело тебе…
РАДКА. Да уж, представляешь… (РАДКА потягивается, ОТЕЦ разглядывает ее грудь, невольно протягивает руку и дотрагивается до соска, сжимает его.) Эй! Ты охренел!
ОТЕЦ. Извини… Не мог удержаться…
РАДКА. А ты постарайся.
ОТЕЦ. Ты такая красивая… У меня уже… (Он задыхается.)
РАДКА. Дыханье перехватило?
ОТЕЦ. Нет, не дыханье.
РАДКА. Ого.
ОТЕЦ. Это с непривычки. (Пауза.) Такая молодая, такая упругая.
РАДКА. И что?
ОТЕЦ. У тебя, наверное, соски твердеют, если их сжать.
РАДКА. Нет, если их сжать, мне будет больно.
ОТЕЦ. Как ты думаешь, я мог бы понравиться тебе, хоть чуть-чуть? (Щупает ее колено.)
РАДКА. Не стоит… Давай просто посидим, поговорим… Расслабься.
ОТЕЦ. А я не хочу расслабляться… Наоборот… Ну давай… Как ты думаешь, я мог бы понравиться тебе, хоть чуть-чуть, хоть немножко?
РАДКА. Конечно, мог бы… Это ты к чему?
ОТЕЦ. А что для этого нужно?
РАДКА. Ничего… Хочешь знать, могу ли я с тобой переспать? Нет.
ОТЕЦ. Так значит, я мог бы тебе понравиться, хоть чуть-чуть.
РАДКА. Может быть, если ты перестанешь.
ОТЕЦ. Правда? Точно хочешь, чтобы я перестал? (Слышно, как открывается и захлопывается входная дверь.) Что это? Кажется, он куда-то ушел? Так поздно?
РАДКА. Не знаю… Наверное, он уже спит. Он, если решил заснуть, тут же засыпает, и его уже из пушки не разбудишь. (Пауза.) Пожалуйста, убери руку, она уже вспотела.
ОТЕЦ. Ну и что. (Разливает вино по столу.) Хочешь?
РАДКА. Хочу.
ОТЕЦ. Как оно тебе, нравится?
РАДКА. Не знаю, я не поняла.
ОТЕЦ. Может, включим радио? Послушаем музыку… Ты ведь наверняка любишь потанцевать.
РАДКА. Да нет, не особо.
ОТЕЦ. Ну немножко.
РАДКА. Не знаю. Если ты не будешь приставать.
ОТЕЦ. Ну потанцевать-то можно… (Танцуют.)
РАДКА. Какой ты потный.
ОТЕЦ. Да?
РАДКА. Не пропотей меня, пожалуйста. Спокойней.
ОТЕЦ. Извини… Не будем шуметь, дорогая… Он этого не любит. (Пытается поцеловать ее в шею. Она смеется.)
РАДКА. Не висни на мне, пожалуйста.
ОТЕЦ. О, во мне еще много силы… И глубины, хотя никто в это уже не верит… Ты ведь тоже не веришь?
РАДКА. Во что?