КЕЙТ. Да мы знаем, но это неважно.
КАЛЛЕ. Да, можно как-нибудь.
КЕЙТ. Может, в воскресенье?
КАЛЛЕ. В воскресенье не могу. Но можно созвониться.
КЕЙТ. Давай, клево. Можешь грудь подкачать.
КАЛЛЕ. Хотите шампанского?
АНДЕРС. Да, блин. Давай сюда.
КАЛЛЕ. Да, берите… Клево, конечно, поболтать с вами, но мне пора.
КЕЙТ. Вот как.
КАЛЛЕ. Они начнут волноваться, где я. Они же не сядут за стол без меня.
КЕЙТ. То есть ты, так сказать, решающий фактор?
КАЛЛЕ. Ну да, это же мой праздник. Я должен там появиться.
АНДЕРС. Он что, хочет уйти? Почему?
КЕЙТ. Мы вроде милые такие.
АНДЕРС. Такие приятные.
КЕЙТ. Все из себя белые и пушистые.
АНДЕРС. Заметь, белые.
КЕЙТ. Обыкновенные шведские белые парни… За что ты нас не любишь? Почему нас все ненавидят?
АНДЕРС. Не понимаю.
КЕЙТ. Я тоже.
ИСМАЭЛЬ. Мы же просто хотим повеселиться.
КЕЙТ. Почему же он уходит?
АНДЕРС. Я бы на его месте был рад оказаться в нашей компании.
КЕЙТ. Мы же просто болтаем.
КАЛЛЕ. Может, как-нибудь в другой раз.
АНДЕРС. Конечно.
КЕЙТ. Мы верим в диалог.
АНДЕРС. Мы верим в разговор. Это мы усвоили. У нас демократия. Сперва поговори. Потом стреляй.
КЕЙТ. Мы верим в «поговорить».
АНДЕРС. Мы любим поговорить.
ИСМАЭЛЬ. Мы любим выпить и поговорить.
КЕЙТ. Поговорить — это хорошо.
АНДЕРС. Сперва. А потом…
Производит звук автоматной очереди.
КЕЙТ. Представить факты. Чтобы люди поняли, как все обстоит. Как оно есть на самом деле.
АНДЕРС. Мы не боимся открытой дискуссии. Мы не увиливаем.
КАЛЛЕ. Да я понял.
КЕЙТ. Но ты, может, думаешь, что мы козлы — просто из-за того, что мы придерживаемся таких взглядов.
КАЛЛЕ. Да нет, совсем нет.
КЕЙТ. А что ты про нас думаешь?
КАЛЛЕ. Я думаю, что вы неправы.
Пауза.
КЕЙТ. Неправы?
АНДЕРС. Мы?
ИСМАЭЛЬ начинает что-то напевать.
КЕЙТ. Националисты никогда не бывают неправы. Националист всегда прав, даже если он неправ.
АНДЕРС. Даже если он прав, он всегда неправ. Нет… Даже если он неправ, он всегда прав.
КЕЙТ. Если копнуть глубже, то ты не виноват, что тут оказался. Тебя же усыновили, и все дела.
АНДЕРС. Твоя мамаша небось не могла родить собственных шведских детей.
КЕЙТ. Но тогда можно задаться вопросом, почему она не могла усыновить какого-нибудь шведского ребенка, а поперлась в Таиланд.
КАЛЛЕ. Я не из Таиланда. Я из Кореи.
КЕЙТ. И по-хорошему там бы тебе и следовало оставаться.
КАЛЛЕ. Ну а Исмаэль?
КЕЙТ. Это совсем другое дело.
АНДЕРС. Он будет стерилизоваться. Отрежет себе яйца.
ИСМАЭЛЬ. Я не хочу никаких вонючих детей.
КЕЙТ. Да я бы вообще запретил рожать детей сегодня, в том мире, в котором мы живем. Это же безответственно. С этим можно и подождать. Возьми еще пива. Мы угощаем. Сегодня у нас чертовски хорошее настроение.
КАЛЛЕ. Нет, спасибо…
КЕЙТ. Чего ты, возьми пива. Дай ему пива.
КАЛЛЕ. Я больше не хочу.
КЕЙТ. Конечно хочешь.
КАЛЛЕ. Нет.
КЕЙТ. Хочешь-хочешь. Дай ему пива, Иссе.
ИСМАЭЛЬ. Чего?
КЕЙТ. Дай ему пива, твою мать.
ИСМАЭЛЬ. Да, но… У нас всего два осталось.
КЕЙТ. Ничего, сходишь еще.
ИСМАЭЛЬ. Когда?
КЕЙТ. Как ты думаешь, придурок? Когда кончится.
АНДЕРС. У нас нет денег.
КЕЙТ. Зачем нам деньги?
АНДЕРС. У тебя есть деньги?
КАЛЛЕ. Нет.
АНДЕРС. Не может быть.
КЕЙТ. Хватит болтать. Обыщи его.
КАЛЛЕ достает деньги, АНДЕРС забирает их.
КАЛЛЕ. Не надо, Андерс…
АНДЕРС. Чего ты? Ты, я смотрю, не только трепаться умеешь. Ты еще и врешь.
КЕЙТ. Сколько там?
АНДЕРС. Триста. Ну, на несколько банок хватит.