КАЛЛЕ. Нет, я не считаю, что кому-то должно быть плохо… Ну а что бы ты сделал, если бы у тебя была власть?
КЕЙТ. Что бы я сделал? Я бы всех вас выслал.
КАЛЛЕ. Куда?
КЕЙТ. Это, блин, меня не касается. Я бы выслал вас всех, а тех, кто останется, замочил бы. Я просто хочу, чтоб вас не стало. Вы для меня никто. Ты для меня никто.
КАЛЛЕ. Однако получается наоборот, как будто я что-то значу для тебя. В противном случае…
КЕЙТ. Ты для меня значишь ровно столько, что в день, когда я пришел бы к власти, я бы не моргнув глазом перешел от слов к делу.
КАЛЛЕ. Когда я учился в начальной школе, несколько мальчишек всегда били меня на перемене. Я потратил столько сил на то, чтобы ненавидеть их, что чуть не сошел с ума… Ты же толковый парень, ты же умный, ты же соображаешь. Я правда уважаю твой ум. Ты мог бы потратить свои силы на беседу, а не на драки и войну… Нет разве?
КЕЙТ. Я готов тратить все свои силы, чтобы вычистить этот мир. Понял?
КАЛЛЕ. Думаю, да.
КЕЙТ. Значит, договорились… мы враги. Отлично.
КЕЙТ протягивает руку и пожимает руку КАЛЛЕ.
АНДЕРС. Ты что, все еще здесь?
ИСМАЭЛЬ. Уже иду.
КЕЙТ. Давай, Блонди, вали.
АНДЕРС. Ну иди же.
ИСМАЭЛЬ уходит. Пауза.
Пойдешь в воскресенье?
КЕЙТ. Чего?
АНДЕРС. В воскресенье.
КЕЙТ. На футбол?
АНДЕРС. Они будут играть против IFK.
КЕЙТ. Сам знаю.
АНДЕРС. Пойдешь?
КЕЙТ. Если буду жив.
АНДЕРС. Я тоже.
КЕЙТ. Ну конечно, куда ты без меня, педрила сопливый.
КАЛЛЕ. Я могу идти?
КЕЙТ. Не можешь. Нам же тут так весело.
АНДЕРС. Во сколько автобус?
КЕЙТ. Около одиннадцати.
АНДЕРС. Ну, увидимся тогда.
КЕЙТ. Да, увидимся. Конечно. Пойдешь с нами?
КАЛЛЕ. Куда?
КЕЙТ. В воскресенье. «АИК» против «ИФК Гётеборг». Пойдешь?
КАЛЛЕ. Нет, я, к сожалению, не могу.
КЕЙТ. Почему? Можешь пойти с нами. И сидеть с нами. Мы же милые ребята. И недоразумения вроде все выяснили.
АНДЕРС. Мы будем твоими личными охранниками.
КАЛЛЕ. Я не смогу. Я уезжаю. Я уезжаю послезавтра.
КЕЙТ. Правда? Куда же?
АНДЕРС. В Корею?
КАЛЛЕ. В Грецию. На Крит.
КЕЙТ. В Грецию — танцевать сиртаки?
КЕЙТ и АНДЕРС (танцуя сиртаки). Зорба, зорба, зорба.
КЕЙТ. Да, там дико жарко.
КАЛЛЕ. Думаю, сейчас еще не так страшно. В августе хуже.
АНДЕРС. Купаться там с потными волосатыми греками.
КЕЙТ. Ты за какой клуб болеешь?
КАЛЛЕ. Я не очень разбираюсь в футболе.
КЕЙТ. Да ладно. Ну хоть один клуб ты знаешь?
КАЛЛЕ. Ну, наверное, болею за «Юргорден», если надо за кого-то болеть.
КЕЙТ. За «Юргорден»?
АНДЕРС. Как, блин, можно болеть за «Юргорден»?
КАЛЛЕ. Ну я же получил хорошее воспитание.
КЕЙТ. Все шутишь, да?
АНДЕРС. Смотри, дошутишься… Аза какой иностранный клуб?
КЕЙТ. Не шведский.
АНДЕРС. «ФФ Кебаб».
КЕЙТ. «ФФ Аллах».
АНДЕРС. «ФФ Аллах».
КЕЙТ. Ну давай же, мать твою. Хоть один клуб назвать можешь?
КАЛЛЕ. «Милан». Они вроде неплохо играют.
КЕЙТ и АНДЕРС аплодируют.
КЕЙТ. Отлично, есть такой клуб. Берлускони. Они выиграли у «Интера» 7:0. Просто замочили их. Такое унижение.
АНДЕРС. Унижение — это хорошо.
КЕЙТ. Если бы не было «Манчестер юнайтед», я болел бы за «Ройал Антверпен». Вот там нормальные игроки. Когда они играют против жидов, они посылают им привет из газовой камеры. Они вот так шипят.
КЕЙТ издает шипящий звук, будто выходит газ. АНДЕРС делает вид, что задыхается, и падает на землю.
Классно. Сразу создает нужную атмосферу. Надо бы и нам так. Чтобы немного побесить «Юргорден»… Нет, не нравится мне Италия и их сраный футбол. Зато у них есть Берлускони. Вот бы нам такого, чтобы выгрести отсюда все дерьмо. Это же одна из самых крупных стран в Европе. Культурная страна. Не то что какая-нибудь там крошечная сраная Австрия. Они сами выбрали его, потому что хотели, чтобы он ими правил. Это демократия. В Австрии было то же самое, когда выбрали Йорга Хайдера. Но почему-то все начинают выступать, хотя сами их выбрали. Это же бред какой-то, блевать хочется. Эти мудаки в риксдаге думают, что они все решают. Преступники. Козлы. Пусть только покажутся на улице, мы им устроим. Мы им мозги повышибем. Они у нас понюхают крови.