РАДКА. Спасибо, я тоже.
ОТЕЦ. Твое здоровье.
СЫН. Почему ты называешь ее моей девушкой?
РАДКА. Какая разница.
ОТЕЦ. За знакомство… Ваше здоровье!
СЫН. Вчера — нет, две недели назад — со мной опять случилось что-то подобное, даже еще хуже.
ОТЕЦ. Не хочу об этом слышать! (РАДКЕ.) Ну что, справилась с супом? Ты же ничего не съела.
РАДКА. Берегу силы для горячего… Давай поговорим еще о чем-нибудь — не о тебе.
ОТЕЦ. Выходит, я зря старался…
РАДКА. А мы бульон завтра съедим… Он же не испортится, правда?
ОТЕЦ. Что ж… Можно. Тогда завтра мне не придется идти в магазин — ты ведь наверняка не собирался туда идти? Ладно, пойду принесу горячее… Оно уже точно готово. (Смотрит на часы.) Уже час ночи… Представляете? А я ни капельки не устал.
СЫН. Нет, ты сядешь и выслушаешь.
ОТЕЦ. Что? Ты можешь помолчать — хоть немного?
РАДКА. А что случилось?
ОТЕЦ. Молчите… Слушайте… Дождь начинается… Хорошо… Дождь всегда действовал на меня успокаивающе.
СЫН. Я был на пляже…
ОТЕЦ (РАДКЕ). Хочешь еще вина? Пожалуйста. (СЫНУ.) Неужели нельзя несколько минут посидеть в тишине? Давайте просто послушаем дождь… Это так торжественно… Вы не представляете себе, как пусто и тихо у меня в доме… Почему бы нам не встречаться почаще? Мне будет чего ждать и о чем вспомнить.
СЫН. Ты закончил?
ОТЕЦ. Да. Теперь можешь говорить ты. Что ты хотел рассказать.
СЫН. Я был на пляже, на берегу такой маленькой бухты. Вода грязная. Дно илистое. Две недели назад, было тепло и душно… Кругом бегали дети… Я лег, хотел поспать, отвернулся и задремал… И тут мне послышалось, что кто-то зовет на помощь, вдруг я понял, что уже долго слышу этот крик — лежу и слушаю. Не обращаю внимания… Это был мальчик лет семи… стоит в воде, уже весь синий от холода, кричит: «Помогите!» Он звал на помощь, но я не решался…
ОТЕЦ. Только не говори, что из-за твоего безволия он утонул?
СЫН. Я не решался… Стоял и думал: если я брошусь в воду, может быть, страх отпустит, вытащу его, не успев ни о чем подумать. Я плохо плаваю… Я не мог…
ОТЕЦ. И что, неужели мальчик утонул? Ты что, не спас его?
СЫН. В воду прыгнула девушка и вытащила…
ОТЕЦ. Черт возьми, а если бы он действительно утонул? Что бы ты стал тогда делать?
СЫН. Откуда я знаю? Я бы не смог…
ОТЕЦ. Нет, ну откуда у меня такой удивительный сын — я тебя не понимаю. Я никогда не мог понять, как у меня может быть такой сын… Ладно, пойду принесу горячее, а то пережарится. (Идет к двери.)
РАДКА. Вы что, весь вечер собираетесь продолжать в том же духе? Тогда я лучше уйду.
СЫН. Я не знаю.
РАДКА. Меня уже тошнит от этого. Может, поговоришь со мной хоть чуть-чуть?
СЫН. О чем? О чем можно говорить, когда он здесь?
РАДКА. О чем угодно.
СЫН. Пожалуйста, не принимай на свой счет, не слушай… Главное, ничего не говори о нас, ничего. (Замечает в дверях ОТЦА.) Чего ты ждешь? Чаевых?
ОТЕЦ. Это от меня ее тошнит?
СЫН. Да. От нас обоих.
РАДКА. Просто он меня утомил.
ОТЕЦ. Почему все так выходит?.. Я стараюсь как лучше… Если хотите, чтобы я оставил вас в покое, — пожалуйста, я могу лечь спать.
СЫН. Да это не ты ее утомляешь, а я. Ей так кажется. Я Ну иди уже, есть хочется.
ОТЕЦ. Иду, иду.
РАДКА. Может, ты все-таки прекратишь?
СЫН. Ты не понимаешь…
РАДКА. Да… Я действительно не понимаю. Мне кажется, твой папа — хороший, милый человек…
СЫН. Всю свою жизнь я обязан был относиться к этому человеческому обрубку как к полноценному существу. С тем же успехом я бы мог на нем жениться.
РАДКА. Что за бред! Оставь его в покое. У него своя жизнь, он же не только твой отец.
СЫН. Ну да… Он никогда им не был… Я все время на него оглядываюсь, не могу от него освободиться… Это меня парализует.
РАДКА. Что тебя парализует?
СЫН. Его потребность во мне. (ОТЕЦ возвращается.) Что там у тебя?