М а й. И все-таки послали ее «куда следует»?
Л а а г е р. Послал… Вроде и стыдно иначе… Всю жизнь покрикивал на нее, да и она в долгу не оставалась. А теперь… (Задумывается.)
Входит Т ы л ь д с е п п — лицо исцарапано, в синяках, на лбу пластырь. Облокачивается на барьер.
Ого!.. Ты, никак, под машину попал?!
Т ы л ь д с е п п (к Май). Товарищ Вилья меня не вызывал?
Май отрицательно качает головой.
Л а а г е р. Ой-ой-ой!.. Без среднего ремонта тут не обойтись. Тыльдсепп! МТС — это не детский сад… Кто это тебя так разукрасил?
Т ы л ь д с е п п (мрачно). Бабушка! И больше не спрашивай. Уши заложило.
Входит П э э т е р — над глазом синяк, лоб исцарапан, несколько пальцев перевязано. Тоже облокачивается на барьер.
П э э т е р (к Май). Меня никто не спрашивал?.. Нет? Ну и хорошо.
Л а а г е р. Вместе деньги лопатой гребли… и вдруг на тебе! Наложили друг другу по всем правилам.
Входит К е л ь д е р.
К е л ь д е р. Товарищ Пихлак, вас просит секретарь райкома товарищ Вилья. И ты, Пээтер, заходи…
П э э т е р выходит.
И ты, Тыльдсепп. Держись, кулачный герой… (Уходит вместе с Тыльдсеппом и Пихлаком.)
Л а а г е р. Где это они силой мерялись?
М а й. Да здесь, у Килька.
Л а а г е р. Из-за чего?
М а й. Тыльдсепп с Пээтером поехали на Канамяэскую залежь, ну, куда камни свозят, и давай их тросом переворачивать. Так Пээтер рассказывал…
Л а а г е р. Понятно. На жульничество пустился. Раз камень перевернут и свежая земля на нем — значит, только что привезли.
М а й. Ну да! Пээтер говорил, будто поначалу не понял этой махинации. А когда разобрался, дело ему не понравилось. Он и пригрозил Тыльдсеппу: «Не перестанешь — скажу Пихлаку». Тут Тыльдсепп и навернул ему…
Л а а г е р. Он так и сказал. Сейчас Вилья расследует эту историю.
Входит Л о к к, в задумчивости останавливается у барьера.
Пауза. Входит К а с к.
К а с к. Товарищ Лаагер, вас ждут в кузнице. Прошу.
Л а а г е р. Вот это да!.. Благодарю…
К а с к и Л а а г е р уходят.
Л о к к (угрюмо). Значит, Кильк отказывается платить по нашим счетам?
М а й. Отказывается. Дополнительные счета за камни — просто наглость с нашей стороны!
Л о к к. Что ж, пусть подает в суд!.. Наглость, говоришь?
Входит П и х л а к, проходит за барьер, ищет что-то на столе.
Успокоился теперь? Взял наконец Кельдера за жабры? И меня выжить хочешь?!
П и х л а к. Пожалуй, угадал. Каким должен быть директор машинно-тракторной станции? Сильным, честным. Колхозам помогать должен. А чем ты помог колхозам? Боролся за хорошие показатели! А за хорошие урожаи? Я тебя не очень-то виню. Что ж, не по плечу оказалось. Хороший директор каменоломни не всегда хороший директор МТС.
Л о к к. И это говоришь мне ты?
П и х л а к. Я. Разумнее, дорогой друг, самому попросить другое место, по силам…
Л о к к. Это какое же? В председатели колхоза, может, гожусь?
П и х л а к. Подумать надо…
Телефонный звонок.
М а й (берет трубку). Так… Приятная новость… Курн снова запил. Трактор стоит перед магазином!
Пихлак заменяет белый кружок черным.
Л о к к (едва сдерживаясь). Экий принципиальный товарищ… С каким наслаждением он навешивает сегодня черные кружочки! Не пойму, Пихлак, какого черта ты спасал мне жизнь?
П и х л а к. Ты многого не понимаешь.
Л о к к. Зато ты умен!
П и х л а к. Что ж, спасибо!
Л о к к. Рано благодаришь! Я еще не сдался. Мы еще на бюро поговорим.
П и х л а к. Конечно, Кустас. Где же еще… (Уходит.)
Л о к к (ударяет кулаком по барьеру). Май!.. Братский совет: чем меньше будешь иметь с ним дела, тем лучше.
М а й. Как бы нам не поссориться, брат… Я выхожу за него замуж.
Л о к к. Ах… вот как? (Пауза.) Ну, смотри. Я докажу предвзятость, беспочвенность его обвинений. Я выбью у него почву из-под ног!
М а й. Что поделаешь… Тогда я помогу ему снова подняться…
Л о к к. Ты слышишь и видишь, сестра: он — мой враг…