К р о о к у с. Многое будет зависеть от вас.
Ф у к с. Я расскажу вам все… Чистосердечное признание учтут, не правда ли?..
Р о б и. Где он живет, знаете?
Ф у к с. В точности. Он сам нарисовал схему, как его найти. Она тут, на столе, в моем бумажнике… Я должен был завтра вечером зайти к нему.
К р о о к у с. Зачем?
Ф у к с. Отнести письмо.
К р о о к у с. Какое письмо?
Ф у к с (помолчав). Хорошо, я скажу… Раллинг обещал, как только вернется в Таллин, устроить так, чтобы меня отправили в тыл. За это он получит тысячу долларов.
К а д а к а с. От кого?
Ф у к с. Вы же знаете моего дядю, судовладельца Фукса…
Пауза.
К р о о к у с. Все? Уведите его.
Ф у к с а уводят.
Пленных мы еще сегодня ночью переправим дальше, в штаб корпуса. Машина прибудет через несколько часов. Часовой!..
А л е к с и у с. Я!
К р о о к у с. Как только придет машина, сразу же сообщите мне.
А л е к с и у с. Слушаюсь. Как только придет машина, сразу же сообщить вам! (Продолжает неподвижно стоять у входа.)
М а р и н а медленно и как бы в нерешительности уходит. Покидают помещение К а д а к а с, К р о о к у с и другие.
Роби сидит и пристально смотрит на Алексиуса. Кроокус, дойдя до двери, возвращается и садится на стол против Роби. Пауза.
К р о о к у с. Пойди поспи…
Р о б и. Товарищ полковник, разрешите мне отпуск на несколько дней.
К р о о к у с. В Нарву решил?
Р о б и. Да. Чтобы он больше не убивал невинных людей! Разрешите. Вдруг он исчезнет! (Пауза.) Товарищ полковник, я прошу вас!
К р о о к у с. Я не могу отпустить тебя туда.
Р о б и. Иначе этот Раллинг исчезнет!.. Я чувствую это…
К р о о к у с. Нет! Не проси у меня невозможного! (Пауза.) Сейчас ты получишь задание на завтра. Рано утром сосед передаст нам свой наблюдательный пункт. Примешь его и продолжишь журнал. Выяснишь также, сколько боеприпасов получит за день вражеская батарея, что за ветряной мельницей. Ясно? (Пауза.) Теперь иди и отдохни пару часиков. (Уходит.)
Роби идет к самому краю авансцены, закрывает лицо руками. Следует картина, возникающая в его воображении. Раздаются отрывистые, похожие на всхлипывания звуки. Такое впечатление, будто они доносятся из огромной пустой пещеры.
Появляется М и р ь я м. На ней то же платье, что и в первой картине. Глаза широко раскрыты, на лице тень легкой улыбки. Она держит руку у сердца. Звучит быстрая, ритмичная барабанная дробь — это похоже на глухую автоматную очередь. Мирьям беззвучно вскрикивает и падает на колени. На ее груди кроваво-красная роза… М и р ь я м исчезает.
Роби отнимает руки от лица; он все еще не знает, что ему делать. С лестницы спускается М а р и н а.
М а р и н а. Ждала тебя на улице… Теперь оба мои сына здесь, а как будто ни одного нет… Ты не должен идти туда! Помни — ты солдат. Против запрета нельзя! Скажи, что ты замышляешь?.. Посмотри на меня. Покажи мне свои глаза! Покажи… (Долгая пауза.) Да… когда ты вот так смотришь… я… И все-таки я не разрешаю тебе идти, Мирьям ты все равно уже не вернешь…
Р о б и. Алексиус, друг… Отопри карцер, где Микк Лааст!
Алексиус отпирает.
Теперь запри. Когда постучу, откроешь. (Входит в карцер вместе с Мариной.)
Алексиус закрывает за ними дверь. Теперь карцер виден изнутри. М и к к, который сидел на нарах, встает. Роби и Марина останавливаются у дверей. Пауза.
М а р и н а. Ох, сыновья… сыновья… Вы же оба мои сыновья… Братья…
Долгая пауза.
Р о б и. Ты в лагере видел Мирьям живой?..
М и к к. Видел…
Р о б и. Они… как они обращались с ней? Ничего не таи.
М и к к. Хуже нельзя… Молодая, красивая девушка…
М а р и н а. …среди скотов.
М и к к. Среди пьяных скотов!
Пауза.
Р о б и. Ты разговаривал с ней?
М и к к. Да. Дважды. Она просила достать лекарство для матери… Я достал, но…
М а р и н а. Она понимала, почему ты там?
М и к к. Думаю, что да… В следующий раз она спросила, почему во всем рейхе объявлен трехдневный траур — это было после Сталинграда… В тот раз она взяла с меня слово, что я все расскажу тебе, Роби… конечно, если увижу.
Р о б и. Что она еще сказала? Говори все!