О т е ц (едва сдерживая себя). Жена!
М а т ь. Я всегда, все эти годы, подчинялась тебе во всем, чтобы сохранить в доме мир. Шла по первому твоему зову. Больше я не приду. Понимаешь? Не приду!
О т е ц (подсознательно чувствуя опасность, быстро перестроился). Не придешь, если я позову?.. (Снова улыбается своей много раз испробованной улыбкой, подходит к жене, уверенный в своей власти над ней; мягким, ласковым голосом.) Дорогая… Ты всегда приходила и будешь приходить по первому же моему зову… Ты мне нужна, я не могу без тебя работать. Ты ведь знаешь, я начинаю путаться в мыслях, если мне приходится смотреть на чистый лист бумаги и кончик своего карандаша… Я обязательно должен диктовать, и только тебе…
М а т ь (отступая к дверям). Нет. (Уходит.)
О т е ц (усмехается, но самоуверенность его поколеблена; он прохаживается по сцене и, как обычно, не повышая голоса, зовет жену). Жена!.. Ты слышишь, жена!.. (Взгляд его становится настороженным, он зовет уже гораздо громче.) Жена! (Затем снова — нетерпеливо, с какими-то истерическими нотками в голосе.) Жена! (Пауза.) Жена! (Его голос похож на рев.) Жена! Жена!
И только теперь отец вдруг осознает, что он теряет. В страхе прислушивается. Слушает долго, напряженно, но никто не идет. Медленно, медленно закрывается занавес.
Драматургия жизни и жизнь драматургии
В ноябре 1981 года Эгону Раннету, известному эстонскому писателю, исполнилось семьдесят лет. Его писательский стаж вдвое короче.
Профессиональным литератором Раннет стал лишь в конце сороковых годов, а первую многоактную пьесу создал в 1956 году, сорока пяти лет от роду. До этого литературный и драматургический опыт его исчерпывался газетно-журнальной публицистикой да несколькими одноактными пьесами сатирического склада.
Взяться за перо серьезного драматурга Раннета побудила иллюзия, свойственная многим начинающим писателям. В середине пятидесятых годов он задумал роман об эстонской деревне. К этому времени Эгон Раннет был уже членом Союза писателей — его рекомендовал Аугуст Якобсон, широко известный прозаик, драматург и общественный деятель. Солидный роман стал бы своего рода визитной карточкой молодого писателя и зрелого уже человека.
Но роман не давался. Материал собран, персонажи будоражили фантазию. Тем не менее замысел романа все еще казался автору недостаточно ясным, а композиция — путаной. Тут и пришла спасительная мысль проверить себя в более легком, как казалось тогда, жанре — драматургии. На основе черновика романа за короткий срок пишется пьеса «Совесть». Проблематика ее жизненно острая — растущая хозяйственная самостоятельность колхозов и их взаимоотношения с машинно-тракторными станциями, где сосредоточена вся сельхозтехника.
Таллинский драматический театр сразу же принимает «Совесть» к постановке и везет спектакль в Вильнюс на Прибалтийскую театральную весну 1957 года. Здесь известный московский критик обрушивается и на пьесу и на спектакль, усмотрев в них недооценку политической роли МТС. Но через год с небольшим выходит постановление о ликвидации МТС и реорганизации их в ремонтно-тракторные станции.
Победа в споре оказалась за Раннетом. Правда искусства в данном случае чуть-чуть опередила правду жизни. Раннетовский «момент истины» оказался глубоким и зорким, а его интуиция — плодоносной и богатой. История показала, что нравственные аспекты пьесы значительно шире, чем ее сюжетные коллизии. Поставленные в «Совести» проблемы долга, ответственности за порученное дело, честности в труде, облагораживающего воздействия на человека чувства любви — все это волнует и сейчас, все это нужно людям и сегодня. Лучшее доказательство тому — включение пьесы «Совесть» в репертуар, который театр «Ванемуйне», один из лучших в Эстонии, подготовил к XXVI съезду КПСС.
Работа над «Совестью» была для Раннета хорошей школой. Он не оставлял прозы. Роман «Камни и хлеб», в котором развернута широкая картина социалистического становления Эстонии, стал главным делом его творческой жизни. Но писатель уже был заражен сладостным ядом театра. Ему не терпелось проверить свои мысли и, конечно, свое перо на публике. Одна за другой появляются новые пьесы, которые на пороге театра отнюдь не задерживаются. Теперь Раннет уже достаточно ясно понимал, что драматургия — один из самых сложных видов литературы. Писатель штудирует классиков, учится высвечивать характеры через реплику и диалог, стремится понять тайны воздействия спектакля на зрителей. Драматургическое действие приобретает упругость, острые сюжетные повороты придают пьесам качество сценичности — ценнейшее у драматического писателя.