М э э л а. Глупости. Скажите, когда вы рисовали этих дам, вы им тоже болтали примерно такую же чушь? Признайтесь!
А д а м. Да, примерно… (Швыряет кисточку в угол.) Ничто другое их не интересовало. А вам, видать, подавай перец покрепче, чтоб хоть искра жизни зажглась в ваших глазах. Для чего я начал писать вас?.. Из какого вы материала? Камень? Глина? Гипс?.. Дерево? Вы не знаете?.. А я знаю. Асбест! Женщина из асбеста… Вот именно. Ибо ничто не в состоянии зажечь вас.
М э э л а. Смотря чем зажигать… Килль не считает, что я из асбеста.
А д а м (поднимает кисточку, вытирает ее). Как наивно и честно ваше лицо, и сколько коварства в вашей душе!..
М э э л а. Какой же музыкальный инструмент таится в этой коварной душе?
А д а м. Сирена пожарной машины. Стоит лишь заговорить о любовном пожаре, как сразу же раздаются гудки. Тревога! Бог мой, как может быть обманчив внешний вид женщины! Килль не жалуется… Надеюсь, у вас любовь не сугубо платоническая?
М э э л а. Мне смешно это слышать: брак — и платоническая любовь! Любовь — это огромное, сильное пламя…
А д а м. В котором асбест…
М э э л а. Да, да, да! В котором как раз асбест может гореть бесконечно.
А д а м (пристально смотрит на Мээлу). Попытайтесь сохранить это выражение… Не получается. Вы смеетесь, а я хочу видеть в ваших глазах огонь, жар, страсть.
М э э л а. И для этого вы несколько часов подряд изощрялись передо мной в пошлости?
А д а м. Не знаю, что с вами делать!
М э э л а. Это видно…
А д а м. Мне вообще не везет… Приехал сюда, чтобы спрятаться от врагов, а должен…
М э э л а (прерывает). Лжете! Вы прячетесь не от врагов, а от друзей, от завтрашнего собрания, от критики, которая хочет помочь вам. К сожалению, вы… ну… не умны, не смелы и не сильны.
А д а м. Значит, я глуп, труслив и слаб… Благодарю за потрясающую откровенность.
М э э л а. Не за что. (Пауза.) Вам ведь знакома легенда об античном герое, который во время поединка забыл коснуться пяткой земли — и сила его исчезла. (Пауза.) А разве не то же самое и сейчас: если почему-либо оторвешься от земли, то есть от народа, то потеряешь силу? И разве не в этом и ваша беда?..
Адам, сердито слушавший Мээлу, начинает быстро рисовать.
Сами же говорили, что ни на фабрики, ни в колхозы искать тему ни за что не пойдете?
А д а м. И не пойду.
М э э л а. Хотя там темы сами на холст просятся… Впрочем, ведь вас наша семилетка не интересует…
А д а м. Вы не имеете права так говорить! Художники… Да ладно! Вы, конечно, согласны со всем, что предлагает партия?
М э э л а. Да. Полностью! Всем сердцем!
А д а м (приглушенно кричит). Стойте! Так… тот же задор, та же гордость! Стойте!
М э э л а (тихо). Скажите, Советская власть сделала вам очень много плохого?
А д а м. Спросите — много ли она мне сделала хорошего!
М э э л а. Неужели не сделала? А что хорошего сделали для Советской власти вы? Прошу вас, ответьте честно.
Адам молчит.
Почему вы…
А д а м (с любезной улыбкой). Девчонка! И пожалуйста, не мотайте головой.
М э э л а. Благодарю — и извините! (Принимает прежнее положение, говорит сердито.) Ответьте же, это очень интересно!
А д а м. Попытайтесь сидеть тихо и не болтать.
М э э л а. Вам ведь, наверное, нетрудно доказать, как несправедлива Советская власть к вам, к таким, как вы… От вас она получила весьма ценные произведения искусства, а взамен не дала ничего!
Пауза.
Почему вы не отвечаете? Вы же только что так хотели спорить…
А д а м. Вы… вы никак не можете помолчать?!
М э э л а. Я читала одну рецензию, в ней разбирались и ваши работы. Мне не помнится, чтоб вас очень хвалили. А во многих других рецензиях о вас и не упоминали. Почему?
А д а м. Знают, что я не безвольный приспособленец. Я не плетусь в одном стаде со всеми. Я человек, взгляд которого обращен внутрь, в себя. Вам, конечно, не понять.
М э э л а. Понимаю. В вашей манере держаться действительно есть что-то от внутреннего эмигранта… что-то жалкое… И чему только молодые художники научатся у вас?..
Эти слова больно задевают Адама.
Это ведь ваш девиз — искусство ради искусства?
А д а м. Искусство нельзя заставить тащить воз семилетки.
М э э л а. Значит, дохленькое ваше искусство, принц! А получать вы мастер? Очевидно, об этом и будут говорить на завтрашнем собрании? Не «безвольный приспособленец»… По-вашему, идти в ногу со всеми, с жизнью — это плестись, приспосабливаться?.. Как же вы живете?