Ингрид отворачивается.
Верю, верю, что не сделала этого… Надо бы сразу, не откладывая взять его под свою опеку. Автобус будет только утром. Что же делать? Может, вызвать машину?
Темнеет.
Из темноты — кормокухня в новом свинарнике. Изредка доносится хрюканье и визг свиней. Появляются: Н и г у л ь, в поношенном костюме, рубахе с белым воротничком и галстуке, Т а а в е т, в сером, подпоясанном кушаком пальто и в шляпе, и Э л ь з а, ровесница Нигуля, в старомодной кофте и в сапогах, на голове платок.
Э л ь з а. Какой-то цирк. День-деньской гнешь спину, а тут — нате, в субботний вечер собрание устраивают… Жаль, что не ты, Нигуль, у нас теперь парторгом. Отть — мальчишка, где уж ему постоять за народные интересы… (Оглядывается.) Давно я не была здесь… Батюшки, и это — кормокухня? Не то лаборатория, не то маслобойня. Погляди, как все эти штуки выкрашены… Свиней и тех смех разберет!
Н и г у л ь. Красиво, да… Ваша Телила и Арне Ламмас постарались. Вдвоем раскрашивали. Выходит, наш председатель еще и неплохой зоотехник.
Т а а в е т. Да-да-да… Много денег ухлопали на это дело. Чересчур много денег.
Н и г у л ь. В самом деле красиво. Приятно для глаза…
Э л ь з а (Таавету). Этот болван, очевидно, уж и не слышит нормального разговора… (Нигулю, громко.) Таавет говорит — все наши заработанные денежки на свиней ухлопали.
Н и г у л ь. Чего ты орешь? И болванов поищи где-нибудь в другом месте…
Э л ь з а. Черт тебя разберет, когда ты слышишь, а когда — нет.
Н и г у л ь. Не хочу слышать — и не слышу.
В дверь заглядывает Т е л и л а.
Т е л и л а (через плечо). Никого нет, входи! (Входит.)
Я а к (вошел следом за ней). Здравствуй, старик.
Н и г у л ь. Ну, здравствуй, сын… Тебя и не узнать под этой щетиной!
Т е л и л а. Ты только посмотри, Яак, разве не здорово? Все механизировано!
Э л ь з а. Нашли что механизировать… Теперь накормить свинью стало бог весть каким мудреным делом!
Т е л и л а. Вот подведут под крышу второй свинарник — тогда у нас с Мари будет по две тысячи на откорме. Что бы мы тут делали без машин?
Я а к. По две тысячи? Да, рублики потекут… (Заглядывает в свинарник.) Тупые и глупые животные…
Т е л и л а. Сам ты тупой и глупый. Они и внимания на тебя не обратили, а послушай, как они меня встретят. (Подходит к двери в свинарник, распахивает ее и останавливается на пороге.)
Раздается оглушительное хрюканье нескольких сот свиней.
(Закрывает дверь, шум стихает.) Знают, кто их кормит!
Э л ь з а. Молодежь нынче совсем от рук отбилась… Пожилой человек дело говорит, а им хоть бы что!
Т е л и л а. «Дело говорит»! Насмехаешься над современным свиноводством. А сама-то хоть сколько-нибудь понимаешь в нем?
Э л ь з а. Ох ты, цыпленок! Я всю жизнь свиней держала. Что хочешь спрашивай!
Т е л и л а. Что такое животные белки?.. Не знаешь? Ха!.. Кормовая единица?.. А не объяснишь ли ты, как используются в свиноводстве биогенные стимуляторы тканевых препаратов?
Э л ь з а. Слышишь, Таавет, как она огрызается. (Телиле.) А ты поросят принимать умеешь? Ха!.. Уберечь их зимой от холода можешь? Ха!.. А если один из них захворает?.. Я всегда сама всех выхаживаю, если не очень серьезно. А ты чуть что, сразу же ветеринара тащишь. Ну а про то, как кормить положено, и толковать нечего — часу не хватит, чтобы выложить тебе все, чего ты не знаешь и не умеешь…
Появляются Ю л и у с и М а р и С э э б а; она небольшого роста, бойкая, но сейчас выглядит очень рассеянной; на ней ватник, юбка, сапоги. За ними А р н е, добродушный, покладистый паренек, одет неказисто, О т т ь с Э в о й и И н г р и д с о т ц о м. Таавет окидывает Эву долгим взглядом. Яак отходит в сторону.
Ну и волосы! Уродство какое…
Т а а в е т. Как огонь. Да, действительно уродство.
И н г р и д. Кажется, все в сборе. Можно начинать.
Э л ь з а. Что-то маловато людей пришло.