О т т ь. А вот последних провозвестников веры христианской окружают уже иные язычники — вполне современные, образованные люди.
А р н е. Разница лишь в том, что когда-то давно вас бросали на растерзание львам.
Э л ь з а. Замолчи, щенок!
А р н е. Мы же даем вам спокойно жить, потому что знаем — вы сами умрете в сердцах людей!
О т т ь. Только не мешайте нам работать.
Т а а в е т. Мы и не мешаем.
Э л ь з а. Да, не мешай им, Таавет. Может, они хотят побыстрее стать зажиточными.
Ю л и у с. Если бы ты и люди вроде тебя работали в колхозе хоть наполовину с таким рвением, с каким вы трудитесь на своих участках, наш «Борец» уже давно бы стал зажиточным. Такие, как ты, я прямо скажу, — бессовестные, равнодушные люди, вы виноваты в том, что у нас не все идет как надо.
Э л ь з а. В нашем колхозе нет настоящего руководителя! Гляди-ка, у других колхозов и свои крахмальные фабрики и лисьи фермы. Дела идут, и денежки текут!
О т т ь. Мы не дельцы, а хлеборобы. Три года — и колхоз будет на горе.
Ю л и у с. На гору-то мы въедем и на клевере да на вико-овсяной смеси… Да… Раньше никто из нас не разбирался в себестоимости, а сегодня…
Э л ь з а. Сомневаюсь, чтоб твоей башке и сегодня было ясно, что такое себестоимость.
Ю л и у с. Зато, разумеется, ты…
Э л ь з а. Я — да. Я точно знаю, сколько выручу за телку или за свинью. И во сколько она мне самой обошлась. И за каждый килограмм масла и за все остальное. Была бы у тебя на плечах голова Мари Сээба или моя — вот тогда знал бы, как жить!
М а р и. Ну чего ты, какая уж у меня голова…
Э л ь з а. У тебя голова капиталиста! Какие денежки ты на своих гусях каждую осень наживаешь!
М а р и. Моих гусей не трогай! Сколько забот у меня с ними, расходов…
Э л ь з а. Какие такие заботы да расходы? Каждый год пшеница у реки осыпается. Случайно ли? А потом, глядишь, твои жадные гуси пасутся там, точно боровы на откорме.
М а р и. Ах, по-твоему, я — жадная?.. А сама ты… сама ты что делаешь? Старая дева! Ну, погоди! Выведем и тебя на чистую воду!
Э л ь з а. Господи, ты видишь, я вся дрожу! Меня… старой девой обозвать?.. Ой! Ой, ой, ой… Лучше замолчи! Добром прошу, Мари!
М а р и. Мне бояться нечего. Это ты, бесстыдница, бойся. Советую — заткни свой рот. Обеими руками заткни!
Э л ь з а (показывает на Яака). Подонок! Гляди, какого подонка ты вырастила! Господи, обезьяна обезьяной. Работать ему неохота. Ленивое животное. Шимпанзе!
М а р и. Все… вы все тут свидетели, когда на суд явимся! Ах обезьяна, говоришь? Шимпанзе? Такой красивый ребенок. Парень, посмотри-ка на меня! Мда… Эту щетину сегодня же вечером собственными руками повытаскаю… (Продолжает деловито, даже дружелюбно.) Пришел конец твоему крупному животноводству. Развела у себя цветущий капитализм — теперь придется распрощаться с ним. Ответ держать будешь. Кто у нас в колхозе председатель ревизионной комиссии? Кто этот добренький, благодушный человек?.. Неужто ты, Юлиус? Почему разрешаешь в одной семье держать двух коров, телушку, двух телят, свинью с поросятами, двух подсвинков, девять овец, тьму кур, несколько десятков гусей — все как колоды здоровенные. Ты спроси, Юлиус! Спроси, а Эльза пусть ответит… Охо-хо! Вся эта история судом пахнет. Мои гуси щиплют траву на пастбище да на выгонах, мне это ни копейки не стоит, про это все знают. Только болван не держит гусей! Не спорю, денежки я на них наживаю… но я не ворую. Нет! А ты спроси, Юлиус, чем Эльза кормит свою скотину на церковной мызе? Что она ответит? Отвечай! Отвечай так же, как будешь отвечать перед судом!
Э л ь з а. Я?
М а р и. Ты.
Э л ь з а. Свою скотину, что ли?
М а р и. Да-да, свою скотину.
Т а а в е т. У нас же две семьи…
Все громко смеются.
М а р и. Объясни-ка, милейший Таавет, как они у вас получились, эти фиктивные семьи? Как вы все эти документики фальшивые состряпали?
Э л ь з а. Твой собственный муженек состряпал. Записал в колхозную книгу — и все.
Пауза.
М а р и. Ты зачем, Нигуль, влез в это черное дело? Петлю себе на шею надел? Недотепа!
Э л ь з а. Недотепа, да. Потому и вылетел из сельсовета!
Н и г у л ь. Чего болтаешь несуразное! Сельсовет ликвидировали. И мою должность аннулировали.
Э л ь з а. Куда ее «аннулировали»? Кому заливаешь… Просто нынешнему правительству такие бараньи головы не нужны. Тебя-то ведь больше никуда не ткнули. В колхоз послали — и правильно сделали. Может, хоть под старость заживешь, как все люди… Чего уставился? Никто тебя больше не боится. Прошло то времечко, когда ты сидел в одной комнате с милиционером и оба вы людей запугивали, больших начальников из себя строили… (Смотрит на Юри Аасма.)