Р а у т. В молодости мысль — словно резвый жеребенок, так и норовит взбрыкнуть.
К а р р и. Но сейчас он и на самом деле пользуется славой чудо-врача… «Я памятник себе воздвиг нерукотворный, к нему не зарастет народная тропа…».
М а р т и н. Завидуешь? Даже позеленел от зависти.
К а р р и. Почему? (Пауза.) Почему я должен завидовать тебе?
Р а у т. И не надоест вам! Я вспомнил сейчас совсем другое. (Смотрит вверх, на эмблему.) Когда-то, в далеком прошлом, эмблемой медиков была не чаша и змея, а горящая свеча. Да! И это означало: светя другим, сгораю сам. Какой прекрасный смысл заложен в этих словах! Мифы Древней Греции рассказывают об Асклепии — боге-целителе, чьим атрибутом была змея, обвивающая жезл…
М а р т и н. Асклепии? Его из зависти убил Зевс…
Р а у т (мрачно, так как невольно еще больше усилил напряженность). Позднее, очевидно, понадобилось подчеркнуть в эмблеме большое значение фармакологии — так, вероятно, появилась чаша и змея…
К а р р и. Пусть змея отдает свой яд для лекарств… Змея на страже здоровья человека… На страже… Звучит хорошо! Особенно у нас, в Советском Союзе, где заботу о здоровье людей нельзя делать средством наживы…
Последняя фраза Карри неприятно задела Мартина, но он старается это скрыть.
М а р т и н. Сейчас я вижу в этой эмблеме… как бы чашу своих собственных страданий… она полна до краев. Еще две капли и…
К а р р и. До чего сентиментально! Чаша твоих страданий, говоришь? Ну а кто же эта змея, источающая яд? Разумеется, я?
М а р т и н. Не слишком ли ты большого мнения о себе? Эта змея, возможно, собирательный образ некоторых моих добрых коллег.
Р а у т. Дорогой Ионас, у тебя проявляется какой-то нездоровый комплекс.
М а р т и н. По отношению ко мне этот комплекс уже проявился. У всего нашего дорогого коллектива, и особенно у вас двоих.
К а р р и. Скажи мне, Мартин… Ты вот интересуешься достижениями западной медицины, изучаешь их, любишь приводить примеры…
М а р т и н. Ну и что? Это плохо? Или запрещено?
К а р р и. Ни то, ни другое. Но мне ты во многом кажешься скорее врачом оттуда, нежели…
М а р т и н. Вы что, действительно хотите наставить меня на путь истинный, как бахвалились на собрании, или же…
Пауза.
Входит К а д р и, замечает пациента.
К а д р и. Доктор Раут… Мне очень неловко, но мой сын ушел.
Р а у т. Что? Но вы сказали, что я жду его?
К а д р и. Сказала. А он махнул рукой. Надел пальто и ушел. Ничего не понимаю. (К пациенту.) Вам кого?
П а ц и е н т. Доктора Мартина.
Д о к т о р М а р т и н. Я — Мартин. А вы кто?
П а ц и е н т. Я… Для начала я, скажем… просто пациент.
М а р т и н. Какой пациент?
К а р р и. Пациент с большой буквы?
П а ц и е н т. По-моему, да!
К а р р и (тихонько свистит). Вот видишь, Ионас Мартин, он все-таки явился!
М а р т и н. Дорогой мой, я больных не принимаю. Я работаю в стационаре. Только здесь. И сейчас отправлюсь домой.
П а ц и е н т. Что ж, я охотнее пришел бы именно к вам домой.
Карри многозначительно кашляет.
М а р т и н. Я и дома никого не принимаю. Идите в поликлинику, к какому-нибудь другому врачу.
П а ц и е н т. Я хочу, чтобы вы меня выслушали.
М а р т и н. Я не стану вас слушать.
Звучит зуммер сигнала вызова. К а д р и выключает звонок и быстро уходит.
П а ц и е н т. Неужели вам так трудно?..
М а р т и н. Оставьте меня в покое. Прошу вас. У нас предостаточно хороших врачей.
Входит А н н е - Л и й з — привлекательная женщина, держится очень скромно.
А н н е - Л и й з. Доктор Карри… Больной, которого сегодня привезли к вам в девятую палату, недавно пришел в сознание.
К а р р и. Сейчас иду. Как он?
А н н е - Л и й з. Очень плох… Большая слабость. Он просит…
К а р р и. Да?
А н н е - Л и й з. Он очень просит перевести его в палату доктора Мартина.
Длинная пауза.
М а р т и н. Как его зовут?
А н н е - Л и й з. Андрес Кару. Ему сорок пять лет… (Находит на столе историю болезни, протягивает ее доктору Мартину.)
М а р т и н. Кару? Кару? Не знаю. Я его не знаю…
К а р р и. Но зато кто в нашей республике не знает доктора Мартина?