А результат был отрицательный,
русалки плодились. И богоматери,
на иконках не помогали.
Малыши русалочьи подрастали,
шли дружиной на огороды:
«Хотим здесь обустроить болото!»
БОЯРЕ.
От вестей таких мы заскучали,
пили, ели, Добрынюшку ждали,
и отцовство признавать не хотели,
дескать, зачатие не в постели.
СКОМОРОХ.
Николай хотел было рехнуться,
но квасу выпил, в молодого обернулся
и издал такой указ.
ЦАРЬ.
На русалок, мужичьё, не лазь!
К водяному не стоит соваться,
а с детьми родными грех драться.
Посему, дружину ту вяжем
/войско царское обяжем/,
на корабелы чёрные сажаем
да по рекам могучим сплавляем
до самого синего океана,
там в пучину их морскую окунаем,
и пущай живут на дне, как челядь.
СКОМОРОХ.
Делать нечего, оковы надели
на водяных и русалок,
в трюмы несчастных затолкали,
да спустили по Москве-реке и далее.
БОЯРЕ.
И больше не видали мы
ни корабел наших чёрных,
ни русалок, водяных, ни чёрта.
КРЕСТЬЯНЕ.
Корабельщиков до дому ждать устали,
а потом рукой махнули, и слагали
былины да сказки об этом.
СКОМОРОХ.
А 1113-ым летом
Добрыня пришёл, не запылился,
пыль столбом стояла, матерился.
Шумно и без стука входит Добрыня Никитич.
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ.
Говорите, вы тут бабу потеряли
Забаву свет Путятичну? Слыхали.
Князь Владимир в Киеве гневится,
племянница она ему, а вам — царица.
Ну ладно, горе ваше я поправлю,
найду ту ведьму или навью,
которая украла лебедь-птицу.
Нам ли с нечистью не биться!
Добрыня Никитич садится за стол пировать. Все едят, пьют, звучит весёлая музыка.
СКОМОРОХ.
И после пира почёстного,
не отправлять же Добрыню голодного.
Опосля застолий могучих…
Все встают, собирают Добрыню Никитича в дальний путь. Приводят Сивку.
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ.
Пошёл богатырь, как туча,
на леса, на поля, на болота.
Ну держись этот кто-то,
вор, разбойник, паскуда!
Я еду покуда.
Добрыня Никитич берёт Сивку за уздечку и они вдвоём уходят со сцены. Оставшиеся их провожают, машут руками и садятся за стол, продолжают пировать.
Картина вторая
Сорочинская гора в глухом лесу.
Левая сторона сцены: большая гора, вход в гору припёрт каменной глыбой с огромным замком /когда каменная глыба отперта, зрители должны видеть, что находится внутри горы/.
Каменная глыба отперта. В пещере Змей Горыныч и Забава Путятична.
Правая сторона сцены: хвойный лес, большая сосна.
На сосне притаился ворон. Скоморох сидит на ступеньках сцены.
СКОМОРОХ.
А пока былинный ехал,
ворон чёрный не брехал,
наблюдая с вершины сосны:
в какую сторону шли
богатырские ноги
в сафьяновой обуви?
И взмахнув крылом,
полетел не к себе в дом,
а на Сорочинску гору,
что стоит в чужом бору.
ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ.
Там в глубокой пещере
за каменной дверью
сидит змей о трёх головах,
о трёх жар во ртах,
два волшебных крыла и лапы —
дев красных хапать!
Как нахапается дев,
так и тянет их во чрев,
переварит и опять на охоту.
СКОМОРОХ.
На земле было б больше народу,
если б не этот змей.
А сколько он сжёг кораблей!
/Но это история долгая./
ЗАБАВА ПУТЯТИЧНА.
Царица Забава невольная
в подземелье у змея томится.
ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ.
Горыныч добычей гордится,
обхаживает Путятичну,
замуж зовёт, поглаживает,
кормит яблочками наливными
да булочками заварными,
а где их ворует — не сказывает.
ЗАБАВА ПУТЯТИЧНА.
Забавушка животине отказывает,
замуж идти не хочет.
СКОМОРОХ.
Змей плохую судьбу пророчит
на всю Рассею могучую.
ЗМЕЙ ГОРЫНЫЧ.